— Воды несите. И только посмейте дать ему вина. Хельга, не лучше ли вам забрать ключи от винного погреба?

— Почему мне, госпожа Вэлэри?

— Потому что меня он совсем не слушается.

Фон Россен задвигался, пытаясь приподняться на локте. Взор стал осмысленным.

— Нет, лежите, вам нельзя вставать, — удержала его в постели. — Что-нибудь хотите? — Радовалась, что он может двигаться.

— Папа! — Эрмелинда норовила оттеснить старшую сестру от ложа.

— Мне нужно сказать тебе, Вэлэри, — тяжело дыша, вяло махнул младшей дочери, чтобы та отошла.

— Завтра… Отдыхайте. Хельга побудет с вами, — поправляла сползающее одеяло.

— Вэлэри, я был неправ… — В его глазах сверкнули слёзы. — Прости меня, дочь… — Искал её руку, шаря по краю кровати. — Не такой ценой… Ты права.

Наташа сжала его ладонь:

— Меня тоже простите, отец. Я вам солгала. У меня не будет ребёнка. Я всё придумала, чтобы граф фон Фальгахен отказался от меня. Вилли показалось, что я в тяжести, и я не стала его разубеждать.

— Вот как… — он ответно сжимал её руку. Лицо розовело. — Ты ведь не покинешь меня?

— Нет. — Слёзы неожиданного умиротворения катились по щекам. — Вы что-нибудь хотите? — Шмыгала носом, вытирая глаза. — Есть рыбка, запечённая в сливках. Вы ведь любите рыбу.

— Позже… Позже… — Прикрыл глаза. — Устал…

Хельга, глядя на Наташу, улыбалась:

— Всё будет хорошо. Идите, госпожа Вэлэри, отдыхайте. Я останусь с ним.

Наташа, обняв сестру за плечи, увлекла с собой:

— Идём, ему нужен покой.

— Он не умрёт?

— Нет. Мы не допустим этого, — успокаивала малолетку, сомневаясь, что сможет этому помешать, если Господь решит иначе.

Радость переполняла душу. Наташа улыбалась, прохаживаясь по комнате, заглядывая в чёрное окно. Чуть позже привычным маршрутом пройдётся по двору и зайдёт в кухню. Перед тем, как лечь спать, навестит отца. Он изменил своё решение! Мало этого! Он даже готов был смириться с тем, что дочь запятнает его имя рождением ребёнка без мужа! Такое разве возможно в этом веке? У простолюдинов случалось всякое, а у господ? Может быть, она должна благодарить Карла за такой поворот событий? Он передумал брать в жёны женщину против её воли? Завтра она всё узнает.

— Хозяйка! — От стука в дверь сердце чуть не остановилось, болезненно толкнувшись в грудную клетку. Обожгло мыслью: «Отец!..» Она не узнала Амали: — Господин граф фон Фальгахен… Убился!

— Что? — вскочила с кровати. Этого ещё не хватало!

Тревога оказалась ложной. Это «убился» напомнило другое «убили» из уст Кэйти в замке Бригах, когда раненый Кристоф истекал кровью на полу полукруглого зала. Прислуга боялась несчастий, происходящих в господских хоромах независимо от того, с кем они случались — с господами или с их гостями. Амали не стала исключением.

Всё оказалось гораздо проще. Карл, разбуженный шумом, решив спуститься на первый этаж, оступился на лестнице. Скатившись вниз, грохотом и руганью напугал прислугу, вечерявшую в кухне.

Наташа, выскочившая на лестничную площадку, застала его в обществе «сладкой парочки». Они, сцепив руки в замок, с большим трудом волокли обмякшего графа в гостевые покои. Из его разбитого лба сочилась кровь. Растрёпанные волосы, недовольный, ещё хмельной вид, дополняли картину неудачного падения «жениха».

— Вот, угораздило, — Фальгахен протяжно вздохнул. — Что-то мне совсем не везёт.

— Ноги не переломали? — с беспокойством уточнила пфальцграфиня. Сломанные кости она складывать не умела. Шину могла наложить и на этом её умения заканчивались.

— Не знаю, — поморщился раненый.

Девушка шла позади, попутно молясь, чтобы всё обошлось ушибом или, на худой конец, растяжением.

Карл мужественно терпел, пока слуги опускали его на ложе.

— Руки целы, — констатировала она, видя, как он подтягивается на постели.

— Эмм… — тряхнул головой мужчина, морщась, притрагиваясь ко лбу.

— Оу, — спохватилась девушка, — надо голову прощупать. Судя по всему, сотрясения у вас нет. Теменем не ударились?

— Было дело…

И, правда, как это скатиться с лестницы, не задействовав голову? Она, подсев вплотную к травмированному, ощупывала кумпол, рассматривая рану на лбу. Похоже, ему это нравилось. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям, покачиваясь, полностью отдаваясь мягким движениям пальцев пфальцграфини.

Ни шишки, ни малейшей ссадины больше не обнаружилось.

— Небывалая удача… — удивилась она. — Вам повезло скатиться с такой высокой лестницы и разбить только лоб. — Смоченным в вине уголком носового платка дезинфицировала глубокую царапину.

— У вас волшебные руки, госпожа Вэлэри.

— Подворачивайте штаны. Буду проверять конечности.

Фальгахен недоверчиво косился на слуг, не решающихся приступить к действию:

— Пошлите за лекарем, госпожа Вэлэри.

— Пошлю, конечно. Но сначала сама посмотрю. Возможно, требуется оказать срочную помощь. Вилхелм Гофман в лучшем случае появится только к утру.

Смотрела, как Рэйнер неумело справляется с тканью.

Вспомнилось, как осматривала ногу Герарда.

С облегчением отметила, что переломов у Карла нет. Опухало колено. Вторая нога, к счастью, отделалась парой синяков на голени.

— Досталось вам, господин граф, — вращала его ступню, наблюдая за выражением лица больного. — Лекарь не понадобится. — Повернулась к слугам: — Подайте полотенце и воду.

Конечно, кувшина с водой здесь тоже не оказалось. Вот не жалуют в этом веке воду! Но принесли быстро.

Смоченное в холодной колодезной воде полотенце уложила на колено, чтобы уменьшить отёк и внутреннее кровотечение. Синяк уже проступал.

— Стоп! — остановила мужчину при попытке согнуть ногу. — Этого делать нельзя.

Он недовольно заёрзал, устраиваясь удобнее:

— Я благодарен вам за помощь. Вы — мой спаситель, госпожа Вэлэри. Надо же, как не вовремя. Мне надобно домой.

— Вы думаете, что с таким коленом сможете ехать верхом?

— Велите позвать моего сержанта. Я дам ему указания насчёт кареты.

— Да, конечно. Что-нибудь ещё? — благодушное настроение располагало делать добро всем без исключения. — Повечерять желаете?

Гость задумался:

— Учитывая, что у вас всё так вкусно, немного перекусить не откажусь.

Пока исполнялось её распоряжение подать вечерю в покои гостя, Наташа, пересев на стул у кровати спросила:

— Господин граф, когда вы оставили отца в кабинете, как он себя чувствовал? Чем закончился ваш разговор после того, как я ушла?