Комитет министров регулировал прохождение губернаторских и генерал-губернаторских всеподданнейших отчетов. Рукописи отчетов в типографии Комитета печатали, затем направляли императору. После высочайшего рассмотрения отчеты возвращались обратно и, в случае обнаружения в них отметок царской руки, поступали в Комитет министров. Он, по сути, контролировал исполнение высочайшей воли — заслушивал объяснения подлежащих должностных лиц, обсуждал их, по результатам обсуждения составлял специальный журнал и представлял его императору на утверждение. Именно таким путем была, в частности, преобразована западносибирская ссылка.

В одном из годовых отчетов томского губернатора было высказано соображение о том, что прекращение ссылки составляет одно из коренных условий «возрождения и процветания Сибири», которая уже объединяется с империей железной дорогой и начинает жить с нею одной жизнью. На отчет была наложена резолюция Александра III следующего содержания: «Давно пора избавить Сибирь от наводнения ее всеми отбросами Европейской России».

Отметки императора Александра III на губернаторских отчетах были довольно редкими, зато его сын любил украшать поля читаемых документов разного рода сентенциями. Благодаря резолюции Николая II была создана печально знаменитая фабричная полиция. В 1897 году владимирский губернатор предложил учредить на фабриках и заводах специальную полицию для обуздания неспокойного фабричного люда. Николай II немедленно ухватился за эту идею: «Что сделано в этом смысле? Скорейшее создание такой полиции настоятельно необходимо». Закон 1 февраля 1899 года постановил: ввести для усиления надзора «за населением фабрик, заводов и промыслов особые должности полицейских надзирателей»4. Так что с воцарением императора Николая II работы у Комитета прибавилось.

Комитет министров занимался и некоторыми чисто политическими вопросами, например введением в той или иной местности усиленной охраны. С его подачи для обеспечения должного порядка в Москве на время «священного коронования их императорских величеств» московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович получил временные особые полномочия для удаления в административном порядке из Первопрестольной «неблагонадежных и особо порочных лиц»5.

Исключительной обязанностью Комитета являлось составление проектов всемилостивейших манифестов по случаю бракосочетания императора и его коронации. Он ведал массой разнообразнейших вопросов, касающихся лесного, горного, местного, городского хозяйства, торгового мореплавания и судоходства; давал разрешение городам на заключение облигационных займов, земствам — на получение ссуд для удовлетворения потребностей нуждающегося населения; назначал повышенные пенсии и пособия; запрещал книги; увольнял и принимал в русское подданство; устраивал быт сельского и инородческого населения и т. д. и т. п. Для того чтобы барон Г. Е. Гинцбург в 1898 году смог устроить в собственном имении Дженан-Абад Бессарабской губернии поселение соплеменников-евреев для занятия ими земледелием, потребовалось специальное разрешение Комитета министров6.

С приходом С. Ю. Витте работа в Комитете забурлила. Текущие мелочи управления нового председателя совершенно не интересовали. Его занимали крупные политические вопросы, и он постоянно спрашивал мнение по ним своих подчиненных. Решительный противник всяких общих рассуждений и трафаретных мыслей, С. Ю. Витте на заседаниях Комитета не стеснялся обрывать и министров: «Такие речи, ваше превосходительство, хорошо произносить в Петербурге и во дворцах, а в России они встречают совершенно другой отклик»7. Действительно, обстановка в стране шла от плохого к худшему, особенно после начала злополучной Русско-японской войны.

С. Ю. Витте предвидел революцию. Угрожающим симптомом явилась консолидация революционных элементов русского общества. В 1902 году образовалась партия социалистов-революционеров, а в 1903-м на базе разрозненных кружков — Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). Обе партии поставили в повестку дня низвержение самодержавия, введение в России конституции и демократической республики с однопалатным парламентом.

В январе 1904 года зашевелилась либеральная оппозиция царизму. Очередную годовщину освобождения крестьян — 19 февраля — либералы собрались отпраздновать на банкетах по всей России. По замыслу инициаторов из «Союза освобождения», во время торжеств на всю страну следовало озвучить настоятельное пожелание — «увенчать здание великих реформ» 60—70-х годов XIX века конституционным устройством государства в целом. Однако неожиданно вспыхнула война с Японией, и либералы постановили: на время войны свернуть оппозиционные действия.

Свое решение они не выполнили. После поражения под Ляояном профессор философии Московского университета князь Е. Н. Трубецкой в еженедельнике «Право» напечатал статью под названием «Война и бюрократия». В ней всю вину за поражения он взвалил на правящую бюрократию и призвал поставить ее под контроль общества, имея в виду, разумеется, либеральную его часть8. Завсегдатаи кружка земских деятелей под названием «Беседа» на собрании 31 августа 1904 года постановили: в России должен появиться орган выборных народных представителей.

Пока был жив В. К. Плеве, с оппозицией боролись посредством неослабных полицейских репрессий. Но 5 июля 1904 года министр внутренних дел Вячеслав Константинович Плеве был убит бомбой члена боевой дружины партии социалистов-революционеров Егора Сазонова. Встал вопрос о его преемнике и о возможной перемене всего курса внутренней политики.

Покойный В. К. Плеве собирал на председателя Комитета министров компрометирующий материал, причем не только собирал, но еще его и готовил9. По петербургским гостиным пошла гулять сплетня, что С. Ю. Витте после кончины своего недруга якобы претендовал на пост главы МВД и даже предпринимал в этом направлении определенные действия. Сплетня перекочевала и в мемуаристику — воспоминания журналиста И. И. Колышко (он был другом князя B. П. Мещерского), в дневник А. С. Суворина и мемуары директора Департамента полиции А. А. Лопухина, написанные уже после выхода в свет первого издания «Воспоминаний» C. Ю. Витте.

Запись в дневнике А. С. Суворина сделана со слов А. А. Столыпина — журналиста, брата будущего «кандидата в российские Бисмарки» Петра Аркадьевича Столыпина: «Рассказывал о заговоре князя Мещерского и Витте против Плеве; дело шло о диктатуре Витте на 4 года. Сочинено было подложное письмо якобы из провинции, где говорилось, что положение дел отчаянное; что только Витте мог бы его поправить и проч.»10.

Этот злой вымысел противоречит всему тому, что известно о С. Ю. Витте. С другой стороны, в нем все же есть некоторая доля правды. Положение в стране складывалось таким образом, что власти как воздух нужен был решительный, смелый и умный человек, способный погасить разгоравшийся пожар революции. Такой, как С. Ю. Витте.

12 декабря 1904 года генеральша А. В. Богданович записала в дневник: «Теперь дело очень трудное: идти назад, по пути, которым вел Плеве, — невозможно, идти путем, которым ведет Мирский, — немыслимо, это — идти в пропасть… Сколько ни думаю, никто, кроме Витте, не сумеет найти этот средний, но quasi-средний путь»11.