Комитет министров оперативно представил свои соображения Особому совещанию, председателем которого император назначил ультрареакционера графа Алексея Павловича Игнатьева. Его С. Ю. Витте аттестовал как «…человека неглупого, но гораздо более хитрого, нежели умного, продукта петербургской великосветской военно-чиновнической атмосферы»19. А. П. Игнатьев не спешил с трудами — спустя год С. Ю. Витте с прискорбием обнаружил, что по вопросу об отмене «исключительных положений» не было сделано ровным счетом ничего.

Сильнейшее сопротивление встретило намерение ввести в стране религиозную веротерпимость. Председатель Комитета министров С. Ю. Витте подготовил текст указа, который был подписан царем 17 апреля 1905 года и сделался законом. Но им устанавливались лишь общие положения. Пределы свободы вероисповеданий следовало установить частными актами законодательства. Для их разработки было назначено совещание во главе с все тем же А. П. Игнатьевым. Оно угасло, ничего серьезного так и не совершив.

Указом 17 апреля С. Ю. Витте гордился как своей крупной победой. Ему он придавал особенное значение еще и потому, что вполне сознавал — господствующая идеология находится в состоянии глубочайшего кризиса: «…Если взирать на будущее не с точки зрения, как прожить со дня на день, то, по моему мнению, наибольшая опасность, которая грозит России, — это расстройство церкви православной и угашение живого религиозного духа… Никакое государство не может жить без высших духовных идеалов. Идеалы эти могут держать массы лишь тогда, если они просты, высоки, если они способны охватить души людей, — одним словом, если они божественны. Без живой церкви религия обращается в философию, а не входит в жизнь и ее не регулирует. Без религии же масса обращается в зверей, но зверей худшего типа, ибо звери эти обладают большими умами, нежели четвероногие. У нас церковь обратилась в мертвое, бюрократическое учреждение, церковные служения — в службы не Богу, а земным богам, всякое православие — в православное язычество. Вот в чем заключается главная опасность для России. Мы постепенно становимся меньше христианами, нежели адепты всех других христианских религий»20.

Указ был подписан царем ввиду единогласного положительного заключения по нему всего состава Комитета министров вместе с приглашенными в его заседания лицами. Помимо указа о веротерпимости были приняты некоторые частные меры в том же направлении, например свобода применения украинского языка. Тем не менее заседания Комитета по выполнению указа 12 декабря 1904 года были председателем свернуты ввиду их малой полезности. Реформы не пошли, поскольку ни одно из созданных особых совещаний не оказалось в достаточной мере продуктивным. За исключением одного, возглавлявшегося самим С. Ю. Витте. Речь идет об Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности.

***

Инициатива разработки программы нового аграрного курса исходила от С. Ю. Витте. Как он сам признавался, в начале министерской карьеры его знакомство с крестьянским вопросом было крайне поверхностным. Имелись у него и некоторые иллюзии в отношении крестьянской поземельной общины. Это действительно так. В 1893 году С. Ю. Витте ратовал за неотчуждаемость крестьянских надельных земель и рассуждал о тех выгодах, которые крестьянству доставляет поземельная община. Но уже вскоре он стал говорить о необходимости срочно заняться крестьянским вопросом во всей его совокупности.

Все осложнялось тем, что крестьяне с их проблемами подлежали ведению Министерства внутренних дел, а оно из соображений удобства управления ими считало за благо защищать общину от всяческих на нее покушений. Крестьянская поземельная община министерству представлялась «…чем-то вроде стада, хотя и не животных, а людей, но людей особенного рода, не таких, какие „мы“, а в особенности дворяне»21. Пасти это человеческое стадо надлежало земским начальникам.

Законопроект о земских участковых начальниках явился настолько ретроградным, что при прохождении через Государственный совет он получил только 13 голосов; 39 были поданы против. Даже К. П. Победоносцев и тот вошел в оппозицию. Но император Александр III утвердил мнение не большинства, а меньшинства Госсовета. «Соглашаясь со мнением 13 членов, желаю…» — гласила высочайшая резолюция, превратившая 12 июля 1889 года законопроект в закон. С введением института земских начальников «…явился режим, напоминавший режим, существовавший до освобождения крестьян от крепостничества, но только тогда хорошие помещики были заинтересованы в благосостоянии своих крестьян, а наемные земские начальники, большей частью прогоревшие дворяне и чиновники из высшего образования, были больше всего заинтересованы в своем содержании»22.

Попытку своего кумира возродить и укрепить принцип «стадного» управления крестьянами С. Ю. Витте считал ошибкой, но ошибкой извинительной, поскольку она происходила от доброй совести и большой души. «Император Александр III относился глубоко сердечно ко всем нуждам русского крестьянства в частности и русских слабых людей вообще. Это был тип действительно самодержавного монарха, самодержавного русского царя; а понятие о самодержавном русском царе неразрывно связано с понятием о царе как о покровителе, печальнике русского народа, защитнике русского народа, защитнике слабых, ибо престиж русского царя основан на христианских началах: он связан с идеей христианства, с идеей православия, заключающейся в защите всех слабых, всех нуждающихся, всех страждущих, а не в покровительстве нас, которым Бог дал по своему рождению нашему или вообще благодаря каким-нибудь благоприятным условиям особые привилегии, т. е. нас, русских дворян, и в особенности русских буржуа, которые не имеют того хорошего, того благородного, что встречается во многих русских дворянах, но зато в избытке имеют все то нехорошее, что дают излишества жизни, обесценение ценности чужого труда, а иногда и чужого сердца»23.

Земские начальники назначались министром внутренних дел только из числа потомственных дворян. Они наделялись правом по собственному усмотрению назначать и смещать лиц сельской администрации; штрафовать и арестовывать крестьян; подвергать их наказаниям, в том числе и телесным. Деревенский мировой суд был упразднен, судить крестьян стали все те же начальники. Подобно помещикам при крепостном праве они соединили в себе административную и судебную власть над крестьянским миром.

Когда в 1895 году С. Ю. Витте попытался склонить министра внутренних дел к ограничению их судебных полномочий, И. Н. Дурново, неглупый и неплохой человек, категорически заявил ему, что у него скорее руки отсохнут, нежели он подпишет какое бы то ни было постановление, умаляющее власть земских начальников.

Некоторые надежды С. Ю. Витте связывал с Иваном Логгиновичем Горемыкиным, сменившим И. Н. Дурново на посту главы Министерства внутренних дел. В бытность свою товарищем министра юстиции И. Л. Горемыкин категорически высказывался против положения о земских начальниках. Став министром внутренних дел, он резко переменил фронт и в присутствии С. Ю. Витте грубо оборвал А. А. Рихтера, когда тот предложил начать работы по крестьянскому вопросу с изменения положения о земских начальниках. И. Л. Горемыкин сказал, что он никогда этого не допустит. А. А. Рихтер был высоко ценимым С. Ю. Витте знатоком крестьянского вопроса.