что сейчас будет. Обе магини стояли на ступенях, ведущих на террасу дома, и были окутаны голубым сиянием так, что на них больно смотреть. Эти минуты, пока Малокс рубил врагов, они использовали для подготовки к бою, и теперь собирались ударить со всей своей яростью женщин, в вещах которых копался незадачливый воришка. Как эти твари посмели забраться к ней домой?!

Через пролом уже плотным потоком валили нападающие, воспользовавшись тем, что преграда в виде гнома-убийцы уже исчезла, когда грянул гром. Да, самый настоящий гром! Жахнуло так, что я практически оглох. В уши будто вату засунули. Откуда взялась эта туча — я могу только догадаться. Наверное, это сложный процесс, и как маги стихийники такое творят — моему пониманию это недоступно. Наверное, есть какое-то разумное объяснение процессу. Но вот только я сейчас не хотел об этом думать. Так…мелькнула мыслишка, да и убежала.

Зрелище не то что завораживало — оно потрясало. С неба били молнии — огромные, извилистые, белые, как солнце, они бродили по земле, шипя и щелкая, будто пастух кнутом, и все, кто оказывался рядом — падали наземь то ли мертвые, то ли парализованные. И молний было так много, что казалось — в землю ударил невиданный огненный дождь. Количество жертв измерялось сотнями! Все, кто вбежал в пролом, все, кто подошел к нему на расстояние ходя бы двадцати метров — теперь лежали на земле, обугленные, почерневшие, воняющие жареным мясом. Теперь я долго не буду есть мяса, жаренного на углях. Запах мне будет напоминать об этой бойне.

И нападавшие побежали! Неслись так, будто их преследует толпа демонов. Однако многие добежать не успели — их накрыл дождь из сосулек, разивших не хуже, чем пресловутая шрапнель. На поле остались лежать минимум три сотни сотни живых и мертвых тел. От сосулек не спасала броня — как не спасла бы от автоматной пули.

И тут ударили маги. Чужие маги! Стена у пролома, не защищенная артефактом, разлетелась вдребезги, и осколки камней, целые глыбы, щебенка, усыпавшая землю у стены — все это полетело в магинь. И если бы не Содия, выставившая вперед руки и засиявшая синим пульсирующим светом — маленькой группе защитников пришел бы конец. Вся эта масса снарядов ударилась в защитное поле и с грохотом обвалилась на землю, создав что-то вроде защитного вала. Содия подалась назад, побледнела, покачнулась, но удержалась на ногах. А потом встала за спину подруге, и положила руки ей на плечи. И Кирия воздела руки.

Воронка смерча уходила под самые небеса, а я смотрел и поражался тому, как маленькая, можно сказать хрупкая женщина может управлять такой апокалиптической мощью! Понимаю, что это примерно то же самое, как женщина, водитель карьерного экскаватора управляет гигантским механизмом, трогая один лишь только джойстик, но все равно — увиденное мной потрясало и вводило в ступор. Я относился к Кирие как…не могу найти этого слова. Как в к взбалмошной подружке, ничего особенного из себя не представлявшей. Ну да — она магиня, да, кое что может. Ну и что? Женщина, как женщина…красивая, правда, и страстная. Очень страстная. Но чтобы вот так?! Да она почти равна богам!

Смерч ударил в группу магов, выстроившихся подобием клина, и защита их засияла, засветилась, по ней побежали крупные искры, более похожие на небольшие молнии. Несколько человек упали, не выдержав напряжения, и похоже, что исчерпали свой ресурс. Но острие клина держалось. И защита не исчезла.

И тут Кирия покачнулась, и медленно опустилась на ступени.

— Все! Я больше не могу! — прохрипела она — Сейчас сдохну!

— Перенапряглась! — обреченно сказала Содия, и снова поставила защиту. А над закатившей глаза магиней засуетилась Ирен, вливая в нее силы и пытаясь реанимировать. Ну а я смотрел за тем, как медленно, но уверенно к нам приближается клин магов, стараясь подойти на расстояние, которое наиболее эффективно для удара. Чем ближе они к защите, тем больше шансов ее проломить. Помню, что есть какой-то коэффициент, о котором говорили в Академии — чем больше расстояние до защиты, тем больше коэффициент, и тем меньше шансов ее пробить. И наоборот.

— Похоже, что нам конец — прогудел в своем шлеме-ведре Малокс, и поудобнее перехватил секиру — Может побежим на них, врежемся в строй? Может, не успеют?

— Успеют! — сквозь зубы процедила Содия — Не вздумайте. Они к этому готовы и этого ждут. Они вас просто размажут. Когда подойдут близко и сломают защиту…в общем — бегите, скрывайтесь в доме. Бейте из укрытий. Никакой прямой схватки. Для боевых магов вы просто букашки. Ирен, уводи Кирию, от нее сейчас нет толку. Она пуста и не может работать. Все поставила на последний удар, но…прогадала. Я постараюсь их задержать…сколько смогу. Эд, прости меня. И…будьте счастливы, если…если сумеете выжить.

И такое меня зло взяло! Ну, черт подери, сколько можно подыхать?! Ну, дал ты вторую жизнь, так дай пожить нормально! Почему суешь меня во всякие дыры?! И эти женщины — ну чем они заслужили смерть? Кирия — так она вообще ни причем, только ради подруги осталась, да ради меня! Содия — вот кто бы мог подумать, что внутри циничной, жесткой бабы сидит прекраснодушная институтка, мечтающая о всеобщем равенстве и братстве?! И Малокс с мальчишкой — они за что должны умереть?

Мальчишка, кстати, дрался вместе со всеми. Между прочим, вполне недурно обращается с копьем, тыкал прорвавшихся штурмовиков не хуже какого-нибудь римского легионера! Парочку он точно приговорил, а сейчас стоит спокоен, как каменное изваяние. Может не понимает, что нам кирдык? Впрочем — это даже лучше, что не понимает. Умирать легче.

Слуги — а ведь молодцы, не бросили хозяйку. Раненые, окровавленные, не сбежали, лица хмурые и решительные. Бойцы! Ну а про Ирен и говорить не буду. Я за нее весь мир взорву! За нее, и за моих неродившихся детей. Всех моих детей! От всех женщин! Гады, ненавижу! Создатель, дай мне силу!

Сам не сознавая того, я потянулся за Силой, как это делал раньше, пока не выгорел, и вдруг…она откликнулась! Я полон! Я могу!

«Со мною нож, меня так просто не возьмешь, держитесь, гады!»

Я прошел через защиту Содии так, будто ее и не было, потом указал пальцем на приближающийся клин магов, и крикнул, вложив в свой крик всю ярость разочарования, всю ненависть к тем, кто хочет убить моих близких, моих друзей, меня, мое будущее! Мою любимую!