Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так пока мы прятались в твоём доме, она была там же? – Марк поразился открывшемуся ему новому факту. – Она тихо лежала, и ты убежал, оставив её там одну?!
– Да, я живу не один в доме, – признался Лавр. – Комнатка Клары на втором этаже, напротив моей. Да, я оставил её одну. Но я знал, что она им неинтересна, они её не учуют, потому что она пуста. Она теперь в безопасности от них. Но к чёрту лысому такую безопасность! Не раз приходила мне мысль освободить её от этого жалкого существования. Не раз! Но я не могу! Я до сих пор вижу в этом пустом лице, в этих бесцветных глазах мою Клару и тоска сковывает мне руки, а сердце шепчет, что жизнь уйдёт из меня с её уходом. Хотя это жизнью не назовёшь.
– Ты должен вернуться к ней. Она беспомощна и зависит от тебя. – Марк был возмущен и смущён одновременно. – К тому же, откуда тебе точно знать, что в ней не осталось ни капельки от твоей жены? Представь, что глубоко внутри сидит твоя Клара и взывает к тебе, но ты не слышишь.
– Да, да. Я думал об этом, надеялся. Но ты не заглядывал ей в глаза, не видел её, чтобы обвинять меня в бессердечии. Я вернусь к ней, но чуть позже. Нужно подождать, чтоб наверняка быть уверенными. Стиратели так быстро не уходят с места пирушки. Они обычно ещё несколько часов рыскают поблизости.
– Ты намекаешь на того бедолагу, чей крик мы слышали, сидя в подвале? – Марку вспомнились крики человека, попавшего в лапы Стирателей, те отчаяние и страх, что доносились с площади в тот момент, когда шаги в коридоре опасно приблизились к месту, где прятались он и Лавр.
– Да. Если он был единственной жертвой, то эти упыри не насытились и будут искать продолжение обеда, – спокойно констатировал Лавр.
– Неужели нет ни одного способа их напугать?
– Нет, мне не известно ни единого. – Лавр уже взял себя в руки и затушил сигару. – Думаю, что когда на свете не останется разумных людей и информации, когда весь мир выцветет и покроется цветом плесени, тогда жрать этим тварям стане нечего и они загнутся от голода. Но это лишь моё предположение и доживать до подобного у меня нет никакого желания.
Вновь в комнатке-пещерке зависло молчание, оба собеседника сидели за круглым столом и каждый думал своё. Каждый решался на дальнейший шаг.
– У тебя есть жена? – вдруг спросил Лавр.
– Есть. Она дома сейчас. Ждёт меня. – Марк вдруг остро почувствовал нехватку запаха волос любимой женщины, того запаха, который его так уютно погружал в сны и отпугивал кошмары.
– Береги её. Больше своей жизни береги! – В глазах Лавра отражались зависть, сожаление и нечто неуловимое, похожее на надежду. – Не дай повториться тому, что произошло у нас с Кларой. Пока не потеряешь, не будешь ценить в полной мере. Обещай, что твоя женщина избежит судьбы моей Клары.
– Да, конечно, я буду беречь её, – промямлил Марк.
– Обещай! Дай слово мужчины! – требовал Лавр.
– Клянусь, – смущено произнёс Марк. – Но почему так важно для тебя моё обещание?
– Просто я буду знать, что это обещание до самой смерти будет держать тебя за язык, и ты не будешь так беспечен, как я в прошлом. А теперь нужно немного отдохнуть. Занимай любую кушетку, я лягу на свободную постель.
– И это всё? Всё, что ты хотел мне сказать? Ты спокойно ляжешь спать здесь, под землей, когда эти монстры там хороводят? – Марк встал, отошёл от стола и хотел было уйти обратно наружу, но Лавр схватил его за капюшон и без каких либо видимых усилий подвёл к одной из кроватей.
– Я рассказал тебе достаточно, чтобы ты переварил и усвоил основное. Ложись. Сюда они не доберутся. Ещё ни разу не было. – Игнорируя возмущения гостя, Лавр спокойно не раздеваясь, улёгся на лежанку, не обращая внимания на пыльные и замызганные временем спальные принадлежности, сверху он набросил вместо одеяла свою куртку. – Советую закрыть глаза. Сосчитать до двадцати трех и заснуть. Часа через три мы вернёмся домой.
– Но я не могу спать здесь. Тут грязно и вши наверняка есть. И после того, что я узнал и увидел, как спать?
– Легко. Сон – это тоже лакомство для Стирателей, потому что они никогда не спят и снов не видят. Но очень хотят их постичь. Они завидуют нам, людям. Во многом завидуют.
Подавляя отвращение к грязному постельному белью, давно потерявшему форму и краски, Марк осторожно лёг на спину в куртке и непроизвольно приложил руки к тому месту, где под слоем синтепона и чёрной ткани пряталась книга.
– Да, ещё кое-что. – Губы Лавра лениво двигались, им уже завладевала дремота. – Обязательно заведи кота или кошку, а лучше несколько. Так у тебя будет фора в несколько минут.
– Но моя жена не любит дома животных, – возразил было Марк, когда до его слуха донеслось глубокое и ровное дыхание с сипом. – А я вот завёл бы.
Долго лежал он без сна, сверля каменистый потолок и гадая, что за мир, его окружает, как люди, живущие в нём, не заметили и прошляпили катастрофу, наказав себя за беспечность. И какой срок осталось отбывать этому миру до полного краха? Но сон смилостивился и накрыл его тело и разум цветной шалью сна. Пальцы Марка разжались и съехали с того места, которое охраняли.
– Вставай, соня. – Марка разбудил нестерпимо яркий луч солнца, направленный в лицо. – Поднимайся. Сегодня лучший день, сегодня суббота и у нас грандиозные планы.
За спиной щебетал и порхал голосок Яны, пещера исчезла, Мрак вновь лежал в своей любимой теплой кровати без одежды. Он перевернулся на спину, потянулся и с удовольствием смотрел на улыбающуюся жену.
– Ну, ты чего? Соня. Не хочешь вкуснейшего завтрака в такое чудное утро? – Яна заигрывала с мужем, щекоча тому бока. Она знала, как он боится щекотки, и частенько стимулировала пальчиками чувствительные боковые зоны любимого мужчины, дабы добиться своего.
– Все сдаюсь, сдаюсь! Уже встаю! – Марк поднял вверх руки в знак поражения, но тут же изловчившись, обнял жену и привлёк её к себе. – У нас была такая длинная неделя, мы заслужили с
