Мама всплеснула руками.

— Ну вот, опять… Да что же вы вечно как кошка с собакой?! За что же вы с ней друг друга так ненавидите?!

Лиза округлила глаза в непритворном удивлении.

— Мам, ты сейчас серьёзно?! Это Лариска вычеркнула нас с Ильёй из своей жизни, это она предпочла не иметь с нами ничего общего, я с ней даже не ссорилась. Ты скрываешь от неё, что много лет подряд тайком общаешься со мной и внуком, поддерживаешь Лариску в её самодурстве, буквально в попу ей дуешь… Но я-то тут при чём?!

— Она нервничает… переживает… у неё мигрени… и личные проблемы, нужно быть к ней снисходительнее и мягче, — залепетала мама.

— Да сколько я помню Лариску, она всю жизнь переживает, всю жизнь у неё личные проблемы, а вы с отцом вечно боялись и слово поперёк ей сказать! “Бедненькая Лорочка”, “несчастненькая Лорочка”… да твоя любимая Лорочка по трупам готова идти ради достижения собственных целей!

— Как ты можешь такое говорить! — ахнула мама. — Она всё-таки твоя сестра, родная кровь… Ты бы позвонила ей как-нибудь, попросила прощения… глядишь, и стали бы снова общаться.

— Господи, — прошептала Лиза, — за что я должна просить у неё прощения? А ты хоть раз просила об этом Лариску? Почему не она, а я?

— А тебе это так принципиально? Забыла бы о своей гордости и первая руку протянула…

Лиза помотала головой, точно пытаясь вытрясти из неё всё, что мать только что ей сказала.

— Извини, мам, но дальше выслушивать этот бред я не намерена. Я поеду домой. Вот здесь в сумке продукты, сама разберёшь… и немного денег. Пока.

С Лариской они столкнулись на лестнице. Лиза была подсознательно готова к этой встрече, а вот старшая сестра растерялась на миг, опешила… но, приостановившись, быстро пришла в себя и окинула Лизу привычным насмешливым взглядом.

— Давно не виделись, — протянула она. — Хреново выглядишь.

— Ну, не всем же цвести и пахнуть подобно тебе, — отозвалась Лиза. Подколки сестры давно не задевали и не обижали её, она просто не придавала им значения. Но сейчас Лариска интуитивно ударила точно в цель:

— И бледность такая нездоровая… ты в больнице давно была? Не проверялась?

— А с чего это вдруг ты беспокоишься о моём здоровье?

— Да не то чтобы беспокоюсь… так, предостерегаю, — уголок Ларискиного рта дрогнул в кривой усмешке. — Возраст у тебя сейчас такой… опасный, женщины после сорока очень уязвимы! Онкология, опять же…

Лизу передёрнуло.

— Это ты сейчас тоже предостерегаешь? Или желаешь мне этого в глубине души?

Лариска пожала плечами.

— Понимай как хочешь, — и, не сказав больше ни слова, царственно поплыла вверх по лестнице.

Врач предварительно выявил у Лизы железодефицитную анемию, но сразу же предупредил, что это всего лишь следствие какой-либо проблемы, возможно даже не одной.

— Само по себе малокровие не развивается, но сопровождает очень много заболеваний.

— Каких? — спросила Лиза с опаской. Он неопределённо пожал плечами:

— Не хотелось бы делать голословных выводов, пока вы не прошли полное обследование и не сдали все анализы. Это может быть и вирусная инфекция, и онкологическое заболевание… Да не пугайтесь вы так, — быстро добавил он, заметив, как помертвело Лизино лицо, и без того белое как мел, — я просто обозначил разброс вариантов — от лучшего к худшему. Вот точно выясним, что с вами, и лишь затем назначим лечение.

Но прежде чем начать сдавать анализы, Лиза решила всё-таки последовать совету тёти Аллы и съездить в отпуск. Она и правда давно уже не отдыхала и не была на море. Наверное, с тех самых пор, как они перестали ездить вдвоём с Ильёй. В последний раз они были вместе в Сочи, когда сыну едва исполнилось семнадцать — сразу после окончания им одиннадцатого класса. В Крым Лиза поехать так больше и не рискнула, ещё очень долго болела душа… А за границей она ни разу не была, хотя и сделала загранпаспорт три года назад на всякий случай. Видимо, тот самый случай как раз настал. Теперь необходимо было заехать домой за паспортом и немедленно обратиться в турагентство, чтобы ей быстренько подобрали любой горящий тур…

Лиза меланхолично брела через парк, лениво пиная носком ботинка жёлтые листья, и размышляла, сумеет ли отыскать в недрах шкафа свой купальник, который валялся там без дела уже семь лет. Может, вообще стоит купить новый, зачем позориться в допотопном старье? Гулять — так гулять… Что там тётя Алла говорила насчёт арабов? Лиза даже фыркнула, подумав о подобной перспективе. Нет, конечно, арабы — это всё-таки перебор, но если случится курортный роман… пожалуй, она даже не будет особо противиться. Она так устала быть одна, постоянно одна…

По небу пролетел самолёт — так низко, что казалось, будто он вот-вот заденет кроны деревьев, и Лиза застыла на месте как вкопанная, захваченная ощущением дежавю. Это всё уже было с ней когда-то, давным-давно, четверть века назад. И осенний парк, и груда опавших золотых листьев, и самолёт над головой… и огненная, пылающая шевелюра Берендеева, который доверчиво рассказывал ей о своих тайных мечтах. Воспоминание возникло в голове ярко и отчётливо, словно картинка из диснеевского мультфильма… и когда Лиза увидела на скамейке Тимкину мать, то даже не очень удивилась.

— Лиза Лизюкова? — уточнила мать бывшего одноклассника; впрочем, интонации у неё были больше утвердительные, чем вопросительные. — Ну конечно же, Лиза! Тебя довольно легко узнать. А меня ты не помнишь? Я — мама Тимура Берендеева, Нина Аркадьевна.

В последний раз они виделись более двадцати пяти лет тому назад, обе с тех пор значительно изменились. Но голос… оказалось, он глубоко отпечатался в Лизином подсознании. А может, дело было даже не в самом голосе, а в характерных интонациях, свойственных и Тимке, а также в мимике, тоже весьма узнаваемой.

— Я сразу поняла, кто вы, — Лиза вежливо улыбнулась.

— Не хочешь присесть? — женщина кивнула на свободное место на скамье. — Или ты торопишься?

И хотя Лиза действительно торопилась, любопытство пересилило. Как ни уговаривала она себя все эти годы, что и думать забыла о Тимке, а всё же ей было интересно, как он сейчас, где и с кем.

В первые несколько минут они светски говорили об отвлечённых вещах — “как летит время”, “какая прекрасная погода” и так далее. Лизе неудобно было с места в карьер начать расспрашивать о Берендееве. К тому же она вдруг припомнила, при каких обстоятельствах состоялась её последняя встреча с Тимкиной матерью — и тут же мучительно покраснела. Лиза тогда вообще ничего не соображала, пребывая в состоянии шока и алкогольной интоксикации, но ведь Нина Аркадьевна должна была прекрасно помнить тот вечер. И как она раздевала и мыла Лизу, и как стирала её перепачканные вещи, и как укладывала спать…