Заметив, что собеседница вспыхнула и опустила голову, Тимкина мать мягко прикоснулась к её руке.

— Мне очень жаль, что ты так быстро сбежала тем утром домой, не дождавшись моего возвращения, — деликатно сказала она, безошибочно угадав её мысли.

— Почему? — испытывая страшную неловкость, всё-таки спросила Лиза. — Зачем вам нужна была эта головная боль?

— Мне показалось… — Нина Аркадьевна старательно подбирала слова, — показалось, что у себя дома ты не найдёшь ни понимания, ни сочувствия, ни поддержки.

— С чего вдруг такие выводы? Вы ведь даже не знаете мою семью.

Женщина не обиделась.

— Сужу как минимум по тому обстоятельству, что Тимур привёл тебя именно к нам, а не к твоим родителям.

“Точнее — принёс, а не привёл”, — подумала Лиза сконфуженно.

— А зачем вы хотели увидеть меня на следующее утро? — спросила она. — Чтобы прочитать мораль?

Нина Аркадьевна звонко рассмеялась.

— Упаси боже… Просто планировала поговорить. Может быть, чем чёрт не шутит, помочь каким-нибудь советом… чисто по-женски, понимаешь. А нет — так просто выслушала бы. Я же поняла, что… — она на секунду замешкалась, — поняла, что с тобой случилась беда, хоть Тимур мне ничего толком и не рассказывал.

— Ладно… — Лиза подняла голову, встретилась с участливым понимающим взглядом. — Чего уж теперь-то. Что было — то было. А вам — запоздалое спасибо за гостеприимство и помощь.

Тимкина мать некоторое время сидела молча, а затем уголки её губ тронула еле заметная улыбка.

— У нас дома до сих пор хранится твоя фотография.

Лиза вытаращила глаза.

— Моя?.. Нет, это какая-то ошибка. Я не дарила Тимке своих фото. Никогда.

— Не дарила, — с усмешкой подтвердила Нина Аркадьевна. — Тимур как-то был у тебя в гостях и сам стащил снимок из вашего семейного альбома.

На несколько секунд Лиза потеряла дар речи.

— Серьёзно?! Вот это новости… Я впервые слышу об этом.

— Он был влюблён в тебя, — спокойно пояснила женщина. — Думаю, ты и сама в курсе. Сложно было этого не заметить.

А ведь она действительно ничего не замечала. Ничегошеньки… Вплоть до той самой встречи в Крыму.

— Как он? — осторожно поинтересовалась Лиза; теперь-то она имела полное право задать этот вопрос.

— Похоронил жену три недели назад, — помолчав, откликнулась Берендеева.

— О… я не знала, — пробормотала Лиза в смятении. — Мои соболезнования.

— Ну что ты. В его случае это было скорее избавлением, хоть и нехорошо так говорить. Тимур не одобрил бы мои слова, я знаю, но…

— А что случилось?

— Это очень давняя и страшная история. Тимур тебе совсем ничего не рассказывал? Я знаю, что вы виделись десять лет назад в Ялте, — добавила Нина Аркадьевна извиняющимся тоном.

— Он только упомянул о больной жене, но не вдавался в подробности, — смутившись, пробормотала Лиза.

— Её сбил пьяный водитель грузовика. Тащил за собой по дороге несколько метров… Она получила перелом позвоночника и тяжёлую травму головы. Тимур — врач, он сразу понял, что восстановиться после подобных травм невозможно. Она была молода, со здоровым сердцем… а значит, могла пролежать так и десять, и пятнадцать, и двадцать лет. Она всё-всё понимала, просто не могла двигаться и разговаривать. Лежала без малейшей надежды на то, что когда-нибудь встанет. Фактически это было молчаливое ожидание конца, просто никто не признавал этого вслух. Не дай бог тебе испытать, что это такое — лежачий больной в доме. Тимур, конечно, нанял сиделку, он ведь не мог целыми днями просиживать у постели жены, его ждала работа… Но всё равно он словно похоронил себя заживо. Работал до полного изнеможения, а поздно вечером возвращался домой, чтобы сменить сиделку. Ни друзей, ни развлечений, ни, разумеется, женщин. Я иногда, честно признаюсь, советовала ему завязать мимолётную интрижку хоть с кем-нибудь, чтобы немного расслабиться. Он неизменно отвечал, что это не в его принципах.

Лиза закрыла глаза. Простила бы она себя когда-нибудь, если бы всё-таки завела с Тимкой лёгкий, ни к чему не обязывающий курортный роман?.. А он бы — простил?..

— Он сейчас снова с головой нырнул в работу, — произнесла Берендеева. — Это единственная возможность отвлечься и не сойти с ума. Ты… ты могла бы ему позвонить, если хочешь, — нерешительно добавила она. — Я думаю, он был бы рад услышать твой голос.

— У меня нет его телефона, — Лиза багрово покраснела, вспомнив, что удалила его ещё тогда, в Ялте, чтобы не было искушения когда-нибудь позвонить. Хотя с тех пор, наверное, Тимка и так сменил номер — ведь прошло уже десять лет… Вероятно, это будет выглядеть не слишком-то красиво — словно Лиза только и выжидала того момента, когда его жена умрёт. Но ей вдруг и самой отчаянно захотелось услышать голос Берендеева…

— Номер я тебе дам, — с готовностью отозвалась Нина Аркадьевна.

— Постойте! — воскликнула вдруг Лиза, сама в шоке от того, что собирается сейчас сказать. — Не надо телефон. Давайте… давайте сразу адрес. У меня как раз отпуск… так почему бы не провести его в Крыму, чёрт побери?!

Брови Тимкиной матери удивлённо приподнялись.

— Так проще, — пояснила Лиза с нервным смешком. — Предварительно позвонив, я могу затем струсить и передумать.

НАШИ ДНИ

Марина, октябрь 2019

Больше всего на свете я боялась предстоящего объяснения с Ильёй, однако на деле мне даже не пришлось выдумывать уважительную причину своего внезапного возвращения к родителям. Илья cразу же поверил мне на слово: я просто сказала, что должна провести некоторое время в родном доме, что мне это сейчас очень важно и необходимо. Он не стал интересоваться, почему это так важно и чем, собственно говоря, я собираюсь там заниматься — просто кивнул, выражая согласие, и уточнил:

— Сколько именно дней ты собираешься отсутствовать?

— Пока не могу тебе точно сказать, — осторожно отозвалась я. — Полагаю, никак не меньше трёх. Возможно, чуть дольше.

— И мы не будем видеться с тобой в эти дни?

— Думаю, нет.

Он снова отреагировал на удивление спокойно, деловито поинтересовавшись:

— А писать в ватсап я тебе могу?

— Ну конечно! — воскликнула я, с облегчением выдохнув. — Пиши в любое время… я и сама буду тебе писать!

Он принял это к сведению.

И всё-таки на сердце у меня была тяжесть, когда я целовала Илью на прощание: словно я обманывала его, заранее зная, что в любом случае не вернусь. Однако это было не так! Я честно планировала разобраться в собственных чувствах и откровенно поговорить с Ильёй, если решение будет не в его пользу… и уж точно не собиралась трусливо отсиживаться в кустах, боясь сказать ему правду.