– Как только мне что-либо удастся разузнать, я немедленно поставлю вас в известность.

– И это все, что вы можете мне сказать?

– А чего вы от меня ждете?

– Отчета о проделанной работе.

– Нет проблем.

Я взял верхнюю газету из стопки на углу стола, сложил ее так, чтобы выделить статью о подвиге доблестных чекистов, совершенном ими накануне вечером у входа в Интернет-кафе, и протянул ее святоше. Быстро пробежав статью глазами, архангел поднял на меня недоумевающий взгляд.

– Что это значит?

– Это значит, что во время перестрелки был убит человек, который должен был вывести меня на Соколовского.

– В статье идет речь о вооруженных бандитах.

– Вы верите всему, что пишут в газетах? – усмехнулся я.

Архангел чуть наклонил голову к плечу и задумчиво прикусил край верхней губы. На мгновение его лицо замерло в полнейшей неподвижности, сделавшись похожим на искусно выполненную восковую маску, которую с первого взгляда почти невозможно отличить от оригинала. Казалось, он обдумывал невероятно сложную дилемму, от верного решения которой зависела вся его дальнейшая жизнь. Я не мешал ему, с любопытством ожидая, что же последует за этим.

Спустя какое-то время губы архангела приоткрылись, и между ними показался кончик языка. Святоша быстро провел языком по губам и начал говорить:

– По причинам, которые вам были объяснены, мы не имеем возможности обратиться за помощью к официальным органам власти Московии. – Взгляд архангела Гавриила скользнул по моему лицу и быстро переместился на календарь с голой девицей на стене. – Как вам известно, во взаимоотношениях Святой Троицы и Градоначальника существуют определенные проблемы, связанные с некоторыми расхождениями во взглядах на роль церкви в обществе. Но это отнюдь не непреодолимые противоречия. В ближайшем окружении Градоначальника имеются люди, с которыми мы поддерживаем неофициальные контакты. Эти люди заинтересованы в том, чтобы отношения между Московией и Раем сделались более близкими и доверительными.

Архангел Гавриил сделал паузу и многозначительно посмотрел меня.

– Наверное, я вас разочарую, – с сожалением вздохнул я, – но вынужден признаться, что у меня нет ни одного знакомого не только в окружении Градоначальника, но даже среди членов правительства.

– Я думаю, что вам при вашем роде деятельности совсем не помешал бы высокий покровитель, – вкрадчиво произнес святоша.

– Конечно же, нет, – с готовностью согласился с ним я, по привычке принимаясь валять дурака. – Но боюсь, что ни один из потенциальных покровителей не захочет мне даже руку пожать.

– Ну, это не так трудно устроить, как вам, возможно, кажется. – На губах Гавриила появилась улыбка, более соответствующая образу дьявола-искусителя.

– Серьезно? – в изумлении вскинул брови я.

– Вне всяких сомнений, – не спеша наклонил утвердительно голову архангел.

Я нацепил на лицо маску глубочайшей задумчивости, затем изобразил полнейшее смятение чувств, закончив этот небольшой этюд выражением безысходного отчаяния. По-моему, получилось совсем неплохо. Во всяком случае, архангел Гавриил внимательно следил за действом, которое я перед ним разыгрывал, ожидая, что же я отвечу на его недвусмысленное предложение.

– Сожалею, но вынужден ответить вам отказом, – произнес я, выдержав необходимую паузу, предшествующую драматической развязке. – Боюсь, что, обзаведясь покровителями среди представителей власти, я лишусь всех своих клиентов. Не знаю, как там у вас в Раю, но у нас в Московии не доверяют не только самим представителям власти, но также и тем, кто здоровается с ними за руку.

Левая щека святоши нервно дернулась.

– К вашему сведению, господин Каштаков, имея друзей среди ближайшего окружения Градоначальника, мы можем не только оказать вам содействие, но также и устроить вам массу проблем.

– Уж в этом-то я ни секунды не сомневаюсь, – с улыбкой ответил я на впервые открыто прозвучавшую угрозу. – Вот только боюсь, что в этом вопросе ваши интересы столкнутся с интересами НКГБ. Поскольку, как мне совсем недавно стало известно, чекисты в настоящий момент также весьма интенсивно занимаются поисками Ника Соколовского.

Архангел Гавриил от изумления разве что только рот не открыл. Я почти полминуты имел возможность лицезреть выражение тупого удивления на его лице, пока он наконец не совладал с эмоциями.

– Ну, как вам такая информация? – спросил я, понимая, что наношу добивающий удар сопернику, едва сумевшему подняться на ноги после сокрушительного нокдауна.

– Что им известно? – свистящим полушепотом спросил Гавриил.

– Попытайтесь выяснить это, воспользовавшись своими связями в окружении Градоначальника, – посоветовал я с милой всепрощающей улыбкой на лице.

Вам доводилось когда-нибудь слышать, как архангел скрежещет от злости зубами? Думаю, что нет. А мне вот довелось услышать этот вполне отчетливый скрежет, раздавшийся перед тем, как архангел Гавриил медленно произнес:

– Не пытайся прыгнуть выше собственной задницы, Каштаков. Приземление может оказаться весьма болезненным.

Ну, что на это можно было ответить? Когда святые начинают выражать свои мысли на языке приблатненной братвы, я теряю дар речи. Поэтому, откинувшись на спинку кресла, я только с осуждением посмотрел на сидевшего напротив меня архангела, но ничего не сказал.

Опираясь руками о край стола, архангел медленно поднялся на ноги.

– Имей в виду, Каштаков, – произнес он свистящим полушепотом, – я буду следить за каждым твоим шагом. И не дай бог тебе оступиться.

Я молча достал из кармана деньги и, не пересчитывая, кинул их на стол.

– Я больше на вас не работаю.

Архангел на деньги даже не взглянул. Направив на меня, словно пистолет, свой длинный указательный палец с розовым, аккуратно подпиленным ноготком, святоша криво усмехнулся, после чего, не сказав более ни слова, повернулся ко мне спиной.

Я ожидал, что, уходя, он как следует хлопнет дверью, но ошибся – архангел оставил дверь за собой открытой, должно быть, давая тем самым понять, что намерен еще вернуться.

Не могу сказать, что после его ухода я вздохнул с облегчением. Дело, которым я занимался, принимало все более серьезный оборот. Не успел я избавиться от одного недоброжелателя, как взамен ему получил другого, не в пример более опасного. К тому же архангел Гавриил превосходно объяснил мне на общедоступном языке жестов, что я уже не могу отказаться от расследования по собственному желанию. Что и говорить, выбор мне был оставлен небогатый, – я должен был обмануть всех и остаться в живых или навсегда забыть о планах, которые строил на будущее, поскольку самого будущего как такового у меня могло и не быть.

От тягостных раздумий о временах, которые еще не наступили, меня оторвал звонок телефона.