— У вас еще есть время до полуночи, — сообщила Эльвира Протосовна. — Я могу подождать во дворе? Сто лет не была в этом мире.

Я лишь кивнула, потом спохватилась:

— А равновесие между мирами не нарушится?

— Я и есть равновесие. — Нотариус переступила через порог, и у меня не было сил ее останавливать.

Юлька шагнула ко мне, сжала плечо.

— Вась, еще не все потеряно.

— Серьезно? Где мне взять тридцать золотых? — Я запустила пальцы в волосы, взъерошила и без того лохматую прическу. Как Эльвира добивается таких аккуратных локонов? Просто смотрит на себя в зеркало суровым взглядом, и волосы сами послушно закручиваются в тугие гладкие спиральки?

— Я так понимаю, это крупная сумма по здешним меркам.

— Да по любым меркам. К тому же я не собираюсь колдовать.

— А если стребовать за уже совершенное колдовство?

— За расколдованное озеро? — поняла я. — Амфибрахий принадлежал раньше водяному. У Коренея запросто могут быть запасы золота!

Я задумалась, нервно постукивая ногой. Потом вышла во двор, где Эльвира Протосовна застыла под сиренью.

— Здесь другой воздух, — сказала она, не поворачиваясь.

Ароматы сказочного мира, к которым я уже привыкла, окутали меня, будто в первый раз. Сквозь густую сладость сирени пробивалось нежное благоухание ландышей, выглядывающих из травы у забора, с озера доносился запах водорослей с ноткой хвои. Грех сидел на заборе, медитируя на проплывающие облака, Брюс подполз к моим ногам, вопросительно поднял зубчики. На грядке ровными рядками зеленели хвостики редиски. Я могу все это потерять уже сегодня.

— Если я получу деньги за уже совершенное колдовство, это будет считаться?

— Если оно до этого не было оплачено. — Эльвира подтянула к себе распустившуюся кисть сирени, понюхала.

Значит, водяной отпадает. Он мне уже заплатил.

— Есть еще вариант, — не сдавалась Юля. — Ты лечила воинов после боя, помнишь? Ты израсходовала на них всю живую воду, а за это тебе ни грошика не перепало.

— Ерема! — кликнула я охранника, который завороженно разглядывал нотариуса. — Ты не знаешь, где сейчас воевода?

— В Сумеречном лесу. Надобно что?

— Тридцать золотых! — Меня разбирала истерика. Воевода не успеет вернуться, никак. Есть только один вариант. — Вы тут погуляйте пока, чувствуйте себя как дома, — сказала я Эльвире. — А я ненадолго отлучусь.

— Куда ты еще собралась? — Юлька не отставала от меня ни на шаг.

— На аудиенцию к царю или, вернее сказать, к царице.

— Я с тобой!

— Нет. Ты идешь к домовому. Нам нужно третье магическое существо, помнишь?

— Вот на обратном пути к нему и завернем.

Я посмотрела на подругу: упертый взгляд, поджатые губы и сдвинутые в одну линию брови — ясно, спорить бесполезно.

Мы приземлились прямо на башню Амаранты. Плоская площадка на крыше была выложена шероховатой плиткой с белым рисунком в форме круга, словно специально для ступы. Впрочем, так оно и было. Ступа Амаранты хранилась тут же, под навесом. Очень удобно для ведьмы иметь под рукой транспорт.

Сбоку площадки в полу нашлась деревянная дверь. Я наклонилась, постучала, подождала минуту, потом пару раз топнула по ней ногой. Присела, подергала за медное кольцо.

— Давай-ка вместе, тянем-потянем… — Юля присела рядом, схватилась за кольцо, дверь дрогнула и открылась внутрь. Мы едва не упали на Амаранту, на лице которой проступило искреннее удивление.

— Василиса? — Она посторонилась, машинально погладила алый кулон на груди. — Этого следовало ожидать. Только у тебя могло хватить смелости и не хватить ума явиться в мои апартаменты.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я, спускаясь по ступеням.

— Ы-ы-ы-ы, — сказала Юлька.

Я глянула на ее умильно-восторженное выражение лица и вздохнула. Вот какой смысл был ее брать с собой? Похоже, магия Амаранты по-прежнему на нее действует.

Царица уселась в кресло, похожее на трон, расправила золотые юбки, вопросительно на меня посмотрела. Стены в спальне Амаранты, куда я так нагло вломилась, были обтянуты голубым шелком. Царица, с ее страстью к золотой одежде, могла бы выглядеть сверкающим солнцем в небе. Вот только я теперь ясно видела ее истинный облик: сухая и древняя, как скала, сотни лет обдуваемая всеми ветрами. Однако язык не поворачивался назвать Амаранту старухой — столько внутренней силы в ней ощущалось. Я потопталась на ворсистом ковре цвета сливок, глянула по сторонам. Присесть мне не предложили, можно подтянуть поближе оттоманку, обитую бархатом, или устроиться прямо на краю кровати, под балдахином с задернутыми занавесями. Кажется, в ней кто-то спит. Борода, могучие плечи. Сам царь? Хотя чему я удивляюсь, они ведь женаты.

— Он нам не помешает, — уловила мое смущение царица. — Говори.

— Я по делу, — выпалила я. — Я наследую дом Маргариты только после выполнения нескольких условий.

Амаранта изогнула тонкую бровь. Я смяла край свитера, опомнившись, одернула, — не люблю просить, но другого варианта нет.

— Одно из условий — заработать колдовством тридцать золотых.

Царица чуть склонилась вперед, в маленьких темных глазах вспыхнул интерес.

— Но ведь ты не колдуешь, Василиса, — сказала она. — Я это точно вижу. Ведьма, прошедшая инициацию, выглядит по-другому: выражение глаз, осанка, изгиб губ.

— Да, — признала я, — не колдую.

— Я не понимаю твоего решения. — Амаранта откинулась на спинку кресла. — Это все равно что птице отказаться летать из идеологических соображений. Не понимаю, но принимаю. И даже уважаю. — Она задумалась. — Тебе наверняка было сложно не сорваться.

— Пару раз было такое, да, — призналась я и глянула на Юльку, которая когда-то спасла меня от опрометчивого шага.

Сейчас она теребила мой рукав и смотрела на царицу с искренним обожанием.

— Так чего ты хочешь от меня? — спросила Амаранта. — Я могла бы поколдовать за тебя, но Маргарита наверняка так составила договор, что обмануть не выйдет.

— Не надо за меня колдовать. — Я вдохнула побольше воздуха и выпалила: — Заплатите мне за уже совершенное колдовство! Я излечила воинов живой водой после сражения в Сумеречном лесу. Это считается.

Амаранта оперлась подбородком на сцепленные замком кисти рук. Запястья, сухие как веточки, выглядывали из слишком широких рукавов.

— А ведь я тебе уже платила, за дракона, — вспомнила она. — Воевода вытребовал. Явился весь такой суровый, всклокоченный, в дорожной пыли. Приводил какие-то аргументы. Впрочем, мне больше нравится смотреть на него, чем слушать. Видный мужчина. Жаль, мое колдовство его не берет.

— Дракон не считается, — мучительно покраснела я. — Я допустила оплошность. Его оживила моя подруга.