Это была маленькая, сгорбленная женщина, сама не больше ребенка, с длинными седыми волосами, которые заплетала в косу. Носила она старую одежду и явно собственноручно сшитую, а не купленную в магазине.

У Сэди перехватило дыхание, когда на нее нахлынули новые ощущения. Не совсем воспоминания. Образы, голоса, знание.

— Toma[23], — сказала пожилая женщина, протягивая Сэди чашку.

— Выпей это, — сказала девочка в маске.

Образ ребенка расплывался, но Сэди понимала, что все дело в количестве алкоголя, попавшего ей в кровь, а не в ребенке.

Ей хотелось спросить, что в этой чашке, но она не могла. Язык отказывался работать. Вместо этого она взяла чашку и выпила содержимое.

Мир закружился, она погрузилась во тьму. В эту тьму за ней последовало слово: «Сгинь!»

Сэди резко дернулась на сиденье.

Она моргнула. Потрясла головой. Кросс сидела в машине. Уродливой желтой машине, припаркованной перед домом Кортесов.

Она выдохнула. Воды. Сэди нужно выпить воды.

Сколько времени?

Она посмотрела на экран мобильного телефона. Почти полночь. Она задремала и проспала больше часа.

— Проклятье.

Она бросила мобильный телефон на переднее место пассажира.

Сэди Кросс облизала губы и уставилась во тьму вокруг дома. Теперь ни в одном окне не горел свет.

Кросс заметила движение уголком глаза. За домом, рядом с углом трепетало что-то белое. Сэди выпрямила спину. Стала вглядываться во тьму.

— Какого черта? — пробормотала она.

Она ждала и смотрела. Потом она снова это увидела. Что-то маленькое и призрачно-белое в заднем дворе.

Сэди открыла дверцу машины, вышла, захлопнула дверцу. Пригибая голову, она обошла машину сзади и перешла улицу.

Она скрылась в ряду деревьев между двумя домами. Сэди Кросс беззвучно продвигалась вдоль границы участка, пока не оказалась в заднем дворе Кортесов.

Сэди стояла неподвижно, как камень. Ждала и наблюдала.

Где-то через минуту призрак появился из-за противоположного угла дома и стал кружиться в заднем дворе. Платье или что-то другое, надетое на тело, было темным, возможно, черным как ночь. Белым пятном была маска.

Точно такая же маска, как была надета на маленькой девочке в ту ночь пять лет назад, в Мексике, на территории картеля.

Может, Сэди снится сон. Или это галлюцинация. С ней такое уже случалось.

Кросс плотно зажмурилась и не открывала глаз, пока не досчитала до пяти. Она сказала себе, что это сон.

Но когда она открыла глаза, белая маска все еще танцевала во дворе. Сэди видела две темные прорези для глаз, которые казались пустыми. С каждой из сторон изгибалось по одному пестрому рогу.

Сэди осмелилась сделать шаг вперед к танцующему призраку.

Что-то тяжелое ударило ее по затылку.

Боль пронзила голову.

Внезапно она уткнулась лицом в холодную траву.

— Тебе не следовало приезжать.

Это был голос совсем не ребенка.

36

Пятый сеанс

Три года назад

Запись крутится секунд тридцать, и все это время Сэди молчит.

— Мы закончили этот сеанс, даже не начав его? — спрашивает Холден.

— Что вы хотите от меня услышать?

— Было бы неплохо, если бы вы сказали, что готовы начать.

— Давайте со всем этим закончим, — ворчит Сэди.

Доктор тяжело вздыхает перед тем, как начать шаги для расслабления Сэди, чтобы помочь ей вернуться в то время, когда она была пленницей в картеле Осорио.

— Сейчас конец октября, и прошло больше года со времени вашего появления в поместье. Больше восьми месяцев с тех пор, как кто-то из вашей спецгруппы слышал о вас.

— Я держалась за живот.

Сэди говорит тихо и жалобно.

— Почему вы держались за живот? — спрашивает Холдон.

— Ребенка не стало. Он уже родился. Но малыш родился мертвым.

— Вы родили мертвого ребенка?

— Да. Так они мне сказали. И я видела его… прикасалась к нему. Он был мертв.

— Где вы находились, Сэди?

— Не знаю. Окон не было. Я не знала, сколько времени, какое число. День или ночь. Как менялись сезоны. Температура всегда была одной и той же. Всегда горел свет.

— Вы были одна?

— Да.

— Вам оказывалась какая-то медицинская помощь?

— Не уверена. Наверное.

— Но вы уверены, что были одни?

— Вначале, потом зашел он.

— Он?

Она не сразу отвечает.

— Эдди.

— Я думал, что он мертв.

— Умрет через несколько минут.

— Вы собирались его убить?

— Да. У меня на поясе была спрятана перьевая чернильная ручка.

— Расскажите мне, что произошло.

— Я дождалась, пока он не подойдет поближе. Он меня обнял. Несмотря на то, что я оказалась предательницей, у него остались ко мне чувства. Я воспользовалась моментом и воткнула ручку ему в яремную вену. Кровь хлынула фонтаном, потекла как река. Я помню его глаза, как он смотрел на меня, умирая у меня в объятиях.

— Вас увезли, когда нашли его тело?

— Нет… подождите. — Долгая пауза. — Не так.

— Что не так? — не отстает Холден.

— Эдди умер до… задолго до этого. Я убила его, когда они только обнаружили, кто я на самом деле. Старик хотел меня убить. Эдди умолял его оставить меня в живых, пока не родится ребенок.

— Значит, вы не убили его?

Молчание.

— Нет, убила, — говорит она. — Только это произошло, когда он пришел сообщить мне, что меня оставят в живых, пока не родится ребенок.

— Вы ведь говорили, что ребенок родился мертвым.

— Я не помню, как говорила вам про ребенка.

— Вы говорили, Сэди. Всего минуту назад. Вы говорили мне, что ребенок умер.

— Я не помню, как вам говорила, но это правда. Он умер. — Теперь она говорит громко, натянутым голосом. — Я помню голоса.

— Чьи голоса?

Она не отвечает несколько секунд.

— Человека, которому я доверяла. Его голос. И… ее.

— Чьи голоса? — повторяет Холден.

— Я больше не хочу говорить.

37

23:55

Бульвар Финли Бирмингем

Мейсон прослушал записи с сеансов по методу регрессионной терапии, в которых участвовала Сэди, по крайней мере, дюжину раз. Последние несколько дней опять были пыткой. Во время терапии его дочь так близко подошла к его тайне. Она так близко подошла к раскрытию его секрета. Последний сеанс стал причиной прекращения терапии, и именно поэтому он забрал записи. Холден не спорил. В конце-то концов Мейсон заплатил ему очень большие деньги. Изначально Мейсон собирался уничтожить записи, но не смог заставить себя это сделать. Каждое их прослушивание было напоминанием ему о том, как дорого Сэди заплатила за его ошибки.

Он проследит, чтобы дочери никогда больше не пришлось платить за то, что он сделал.

Теперь он положит этому конец.

Перед тем как уйти из дома полчаса назад, он тщательно упаковал записи сеансов в