Вглядываясь в бледное до серости лицо Эрнана с капельками пота на носу, лбу и скулах, Моран чувствовал, что сам бледнеет и покрывается испариной. Так вот что происходит! Вся эта ночная беготня — следствие подействовавшего яда. Все эти люди стонут и катаются по земле, схватившись за животы, по его вине. Ну и плевать на них. Но вот Эрнан… Ему он такого не желал.

— Какого Изгоя ты жрал эту мерзость?! — вскипел Тьерн. — Ладно бы выбора не было, а то…

— Будто сам не приперся сегодня за порцией этой мерзости, — рыкнул в ответ А’Хесс. — Впервые, кстати, явился. Впервые… — пробормотал он, опуская веки, отливающие свинцовой синевой даже в тусклом свете предрассветных сумерек.

— Но я не ел эту дрянь, — Морана трясло.

— В том-то и дело, что не ел, приятель. В том-то и дело…

Тьерн похолодел. Живот внезапно скрутило, будто он тоже нахлебался собственной отравы. Моран решил использовать это обстоятельство.

— Кажется, меня тоже одолело, — простонал он.

— Поздравляю, — еле слышно отозвался А’Хесс.

Тьерн огляделся в замешательстве. Вокруг творился кошмар. Бледные, искореженные мучениями люди, лихорадочно метались или, напротив, лежали без сил, похожие на мертвецов.

Неужели это все он виноват? Конечно, нет! Змеехвостая тварь, что подсунула ему зелье. А еще больше — проклятый король. Все эти люди страдают по вине Малтэйра.

Кого-то рядом вырвало. Моран содрогнулся от омерзения и ужаса. А вдруг гнусная хворь заразна? Еще не хватало подхватить эту дрянь и умереть от собственной руки.

Он отполз подальше, под спасительную защиту густых зарослей, ища уединения и спасения от душераздирающих картин.

— Где же ты?! — он обращался к созданию из-за Грани, как к божеству. — Вернись и забери меня, слышишь! Я не хочу умереть здесь!

— Никто не хочет, приятель, — раздалось откуда-то слева.

Моран вздрогнул, резко обернулся, рассчитывая увидеть чудовище, но перед ним был всего лишь еще один несчастный посеревший солдафон.

— Мы здесь все подохнем, — философски заметил он. — Проси не проси, никто не придет и не заберет тебя отсюда. Хоть богинь вызывай, хоть Изгоя. А ты кого кликал-то?

Надо же! Почти покойник, а любопытства не занимать. И за какими демонами его сюда принесло? Надо поскорее спровадить свидетеля. Вряд ли змеечеловек захочет являться при посторонних.

— Не твое дело, вали отсюда!

— Да это никак ты, ваша милость? — зараженный шагнул ближе, заставив Тьерна в ужасе отшатнуться.

— Отстань!

— А чего ты шарахаешься-то? Кровь, что ли, благородная взыграла? Какое уж тут благородство, когда кишки наизнанку в кустах выворачиваются? Кишки-то они у всех людей по одному устроены, понял это теперь, поди?

— Отвали, урод! — разъярился Тьерн.

— Надо же, уже на Грани стоишь, а все мнишь себя выше других. Правильно в тебе Раф вчера плюнул в морду твою надменную.

— Вовсе и не в морду, — не удержался Моран. — Это я ему в морду плеснул его мерзкое варево.

— А чего ж ты за мерзким-то варевом приперся, а, ваша милость? Не ходил же раньше, — пройдоха поскреб бороду. — А может это ты нам яда в котел-то и подсыпал?

Это не обвинение! Не может быть им. Мерзавец просто не знает, как отыграться, вот и несет, что в голову придет. Но надо срочно сбить его со случайной роковой догадки.

— А, может, ты? — главное, чтобы голос не дрожал. — Или этот ваш ублюдок — повар? Все вы хороши! Если я тут умру из-за вас, то вас всех перевешают, понял, скотина?

— Чего ж непонятного? — он наклонился, уперев руки в колени. — Только мне, видать, от другого загнуться судьба. А вот тебе, твоя милость, может, и доведется в петле поболтаться-то…

После этой тирады зараженный сплюнул и, пошатываясь, двинулся обратно в сторону лагеря. Моран, ломая молодые хлесткие побеги, в два прыжка настиг его, напрыгнул сзади и принялся душить. Это оказалось нетрудно, полудохлый болтун и без того еле держался на ногах. Он не сопротивлялся и почти сразу повис мешком, обмякнув в захвате Тьерна.

— Какого Изгоя тут творится?!

Тьерн застыл, разжав руки. Мертвец рухнул на траву. Это уже ничего не меняло. С двух сторон к нему приближались люди. Моран окаменел. Казалось, что это он умер, а не обреченный солдат.

— Ах ты ублюдок! — коренастый мужчина, кажется, капрал со всех сил ударил его кулаком в челюсть.

Боль вмиг вернула Тьерна к реальности, вызвав жгучее желание жить. Он забился в тисках грубых могучих лап, обхвативших его.

— Он напал на меня! — выворачиваясь, кричал Моран. — Совсем обезумел, видать.

— Напал, как же — капрал стащил с себя кожаный ремень и принялся скручивать Тьерну руки. — То-то ты его сзади душил, мразь дворянская.

— Эй, Грас, глянь-ка! — второй склонился над трупом. — Он дышит еще. Вот сейчас и узнаем, кто на кого напал, — детина удовлетворенно хмыкнул, как будто дело касалось чего-то веселого.

Капрал швырнул Морана товарищу, а сам склонился над жертвой. Хотя держался он на некотором отдалении, видно, опасаясь заразы.

— Ну что, приятель, — он прикрывал рот и нос ладонью, — за что тебя наш благородный за Грань пытался выпихнуть раньше времени?

Недобитый выродок что-то прохрипел. Грасу пришлось склониться ниже. Моран не разобрал слов, кровь так стучала в ушах, что он сейчас не услышал бы и крика. Но капрал, судя по лицу, услышал все, что нужно.

— Подонок! — Грас повернулся к Тьерну. — Бедный Крап думает, что он и отравил вчера еду.

— Это полная чушь, — слова прозвучали так вяло, что служили скорее обвинением, чем попыткой оправдаться.

— Разберемся — капрал толкнул его кулаком в спину. — Двигай, давай. Капитану интересно будет с тобой побеседовать, скотина.

Разбирательство не заняло много времени. Даже такие недоумки без труда сопоставили факты: вчера Моран впервые появился возле общего котла, затеял драку с поваром, сам не съел ни ложки варева. На дне котла еще раньше нашли маленькую бутылочку, каким-то чудом уцелевшую в горячей похлебке. В качестве свидетеля хотели привлечь А‘Хэсса, но посланный за ним парнишка, вернувшись, доложил, что тот мертв. Моран не испытал ни капли сочувствия. Даже о том, что по сути убил бывшего приятеля он думал отстраненно. Он не хотел смерти Эрнана, как и смерти всех остальных. Даже доносчика он не хотел убивать, просто был вынужден.

Смерть очистила А‘Хэсса от подозрений в соучастии, тем самым лишь ухудшив участь Тьерна. Моран не пытался оправдываться. К чему? Даже будь он невинен как младенец, вину все равно свалили бы на него. В таких делах всегда надо найти виноватого, чтобы отвести от себя наказание.

Через какое-то время он даже успокоился. Змеехвостый демон обещал помощь, а демоны не лгут. Моран почти бесстрастно выслушал приговор, согласно которому его должны были немедленно повесить. Он нашел силы усмехнуться, напоминая, что людям его положение положено умирать от меча.