– Пусть будет по-твоему, – начиная закипать,сказала я. – Хотя ни у одного шкафа не бывает таких идиотских ножек. Ну, ладно!И что нам дает сия ценная информация?

– Вор унес полки! – азартно воскликнула Феба.

– Угу, – кивнула я. – Утащил мебель?Деревянную?

– Да, тут только такая была, – не почуялаподвоха Феба.

– Тогда грабителю понадобился грузовик, –заявила я. – И куда он подевал книги?

Не успела последняя фраза вылететь изо рта,как мне стало неуютно. Кабинет и впрямь был набит книгами. Очевидно, хозяйкаобожала читать. Каким образом она достала в Греции собрания сочинений ЛьваТолстого, Горького, Чехова, Бунина? Впрочем, здесь не только классики русскойлитературы, Эмма-Софья читала и зарубежных авторов, Томаса и Генриха Маннов,Бальзака, Гюго, Маркеса, Абэ Кобо, Камю… На большом журнальном столе выситсястопка детективов. Похоже, госпожа Поспелова увлекалась теми же авторами, что ия: вот две последние новинки Бустиновой, три романа Смоляковой. А вон и моякнига.

Я еще раз обвела взглядом библиотеку, иоткуда-то появилась уверенность: разгадка убийства в этой комнате, просто я невижу подсказку, хотя она точно здесь. Следы на ковре, запах табака, книги,истерика Эммы, выгнанная Тамара, неопытная глупая Феба, очки убитой, улетевшиепод диван… Все каким-то образом должно связаться в узел. Да, Эмму-Софью убилине в кабинете, но ключ к разгадке преступления именно здесь.

– И куда вор подевал тяжелые издания? –машинально повторила я. – Унес вместе с полками?

Горничная застыла с открытым ртом.

– Ладно, – встряхнулась я, – пошли в спальню,заглянем в шкафы.

Очутившись в гардеробной, я спросила удевушки:

– Ты где находилась?

– Возле стойки с платьями, – покорно ответилаФеба. – У нас с Эммой один размер.

– Грабитель здесь стоял?

– Да.

– И что он искал?

– Я не видела, зажмурилась.

– Может, слышала, какие вешалки он шевелил?

Феба кашлянула.

– До меня случайно дотронулся, значит, этидвигал.

Я осмотрела стойку. Несколько шелковых блузокс длинными рукавами, футболка с веселым мультяшным принтом, легкие джинсы –шесть штук, пара длинных юбок, короткое элегантное светло-песочное платье встиле «сафари»… Вещи отличного качества, но не новые. Вот там, в углу, висятшмотки с бирками, хозяйка не успела их «выгулять»: пара кардиганов из кашемира,расклешенные брюки из трикотажа, пять пуловеров…

– Во Флоридосе жарко, – вырвалось у меня, – кчему здесь шерсть?

Феба прислонилась к обувнице.

– Зимой и осенью дождь идет, – пояснила она, –бывает сыро и зябко, некоторые шубы натягивают.

– Рассматривать ношеные вещи и не тронутьновые… Опять нелогично, – усомнилась я.

– Он не заметил новые.

– Странный воришка… – протянула я. – Прошелмимо дорогого вина, миновал гостиную и столовую, набитые серебром, картинами,безделушками, проник в гардеробную и полез в старую одежонку. Похоже, он шел зачем-то конкретным. У Эммы были красивые и дорогие вещи!

– Верно, – кивнула Феба, – мне такие некупить. Смотрите, какое пальто!

Не успела я глазом моргнуть, как девушкасдернула с вешалки ярко-синий тренч, надела его, сунула руки в карманы и вдругвоскликнула:

– Мобила! Здесь телефон! Ой, зачем она его прятала?

– Дай сюда, – приказала я и взяла элегантныйсотовый. – Это тот, что ты ей купила?

– Нет, – замотала головой Феба. – Она просиладешевый, вроде мыльницы. А этот навороченный. Получается, у нее было трителефона. Зачем?

– Пока не знаю, – пробормотала я. – Ладно, насегодня хватит. Иди спать. Мне тоже надо отдохнуть.

– Вот уж точно, – зевнула Феба, – почти шесть.

– Как же ты столь точно вычислила время? Здесьчасов вроде нет.

Домработница ткнула пальцем в открытое окно.

– Слышишь звук?

– Вроде скрип…

– Мусорщик приехал, – еще раз зевнулагорничная. – Он раз в три дня ровно в пять сорок пять прикатывает. Теодосаккуратный, у него налаженный бизнес, мужик имеет грузовичок, вытряхиваетконтейнеры и уезжает. Ему после семи запрещено на улицах показываться, нельзяжителей Флоридоса своим видом оскорблять.

– Разумно, – кивнула я. – Сообщи Роману,начальнику полиции, что в дом к Поспеловой залезал вор.

– Может, не надо? – испугалась Феба. – Ещезаинтересуется, как я его заметила…

– Скажи, увидела из сада лучик света вособняке, – посоветовала я. – И еще раз пробегись по зданию. Вдруг мы упустиликакую-нибудь важную деталь. У меня странное ощущение… некой несостыковки…неправильности…

– Что не так? – вздрогнула Феба.

– Понятия не имею, – призналась я. – В головебудто куча лоскутов, а одеяло не сшить.

– Лучше купить готовое, – превратно поняламеня Феба, – сейчас немоден «самопал». Вот моя бабка увлекалась, я под еетворением спала. Ни в один пододеяльник барахло не лезло, и…

– Спокойной ночи, – перебила я домработницу. –Меня ноги не держат, сейчас упаду от усталости.

Не успела я пройти десяти метров по пляжу иприблизиться к лестнице, как раздался лязг, треск и гневный вскрик. Слов,произнесенных по-гречески, я, естественно, не поняла, но по интонациисообразила: кто-то разгневан до предела.

Любопытство сгубило кошку. Хорошо бы мнепомнить о данном факте. Но зато с меня волшебным образом слетела усталость. Вдва прыжка я очутилась около буйно цветущих кустов, раздвинула ветки, увиделаплощадку и ярко-синий мусоровоз, возле которого, картинно схватившись заголову, сновал высокий смуглый мужчина в странно чистом для мусорщикакомбинезоне.

– …! …! …! – выкрикивал он. – …! …! …!

Я протиснулась сквозь кусты и громко спросила:

– Могу вам помочь?

Толстячок замер, обернулся, оглядел меня испросил:

– Расиа?

– Йес, – улыбнулась я.