Меньшиковы приехали в пять часов ровно, и то потому, что Константин Михайлович особо настоял на этом. У него планировалась встреча с какими-то людьми, и пришлось появляться к тому моменту, когда зал еще был полупустой. Вместе с ним были все его женщины: жена и две дочери. Катерина в скромном темно-красном платье с элементами кружев по всему подолу, но с соизволения Надежды Игнатьевны допустимой длиной до колен, держалась с матерью за спиной отца и Тамары. Она отметила, что многие девушки в этом сезоне предпочли короткие платья пышным и тяжелым нарядам. Мода показывать свои достоинства мощным катком начала утюжить столичную старую аристократию, еще как-то держащую оборону «домостроя». Глянцевые журналы, начавшие победную поступь по стране, показывали, насколько можно быть скромной и притягательной даже в таких броских нарядах. Мама оказалась мудрой женщиной и не стала перечить, когда Катя со страхом попросила сшить ей именно такое платье. Все равно придется большую часть времени сидеть на диванчике и чесать языком со своими сверстницами, пока еще не допущенным к великому «смотру породистых кобылок». Это лишь аванс на будущее, пристрелка.

Катя смотрела на прямую спину старшей сестры и огорчалась, что она приехала на Ассамблею в дурном расположении духа. Известие о мелком обмане со стороны Никиты ее очень уязвило. А папочка намекнул, что император в спешном порядке выписал приглашение обоим Назаровым. Пришлось поторопиться, так как обычно открытки вручают адресату за пару месяцев до события. Иначе будущие союзники почтут пренебрежение их присутствием на Ассамблее глубокой обидой. На императора, ясное дело, не обижаются, но осадок останется. А так нельзя. Значит, Никита будет здесь. Катя даже подумывала выловить юношу и все ему рассказать и дать некоторые советы, как вести себя со злой сестричкой.

Великий князь неожиданно развел руками. Им навстречу шел сам Строганов с женой, красивой, дородной женщиной с приятным округлым лицом, на котором даже морщинки смотрелись органично. Крепкое рукопожатие мужчин, приветствия, пожелания провести приятный вечер. Следующими их встретил дядя Миша — младший брат папы. Добродушный, слегка вальяжный в своем изящном костюме из светло-серой ткани в мелкую полоску, он раскинул руки при виде родственников, похлопал Константина Михайловича по плечам, расцеловал маму и неожиданно крепко прижал Тамару и Катю к себе, покачал головой и сказал:

— Девчонки, вы даже не представляете, как вы вписываетесь в этот цветник! Эх, был бы я молодым….

— Ты уже был им, Миша, — насмешливо напомнила Надежда Игнатьевна. — И, кажется, именно здесь нашел себе жену. Кстати, где Аня?

— Дочерей пасет, — фыркнул дядя Миша. — Хорошо, что только двух, остальные не доросли до такой привилегии.

Ага, ясно. Значит, здесь Лизка и Софа, — подумала Катерина. Самой старшей из них была Софья, а Лиза и Катя — одногодки. Тем не менее, Софью уже всерьез решали выдать замуж. Дядя Миша был еще тот торопыга.

Тамара извинилась и сказала, что хочет привести себя в порядок. Для этих целей Строгановы выделили целую гостевую комнату размером с футбольное поле (уместная ирония, так как будуар был весьма впечатляющих габаритов) с зеркалами, диванчиками и прочими милыми дамскими вещами. Помимо Тамары там уже находились несколько девиц, о чем-то щебечущих на пуфиках. Здесь же была Лариса Зубова. Она смотрела на себя в зеркало, положив руки на талию. Периодически вертелась из стороны в сторону, оценивая свое смелое платьице.

При виде Тамары все вскочили и сделали легкий приветственный реверанс. Девушки приветливо поздоровались, после чего княжна махнула рукой, призывая не обращать на нее внимания. Лариса улыбнулась.

— Тамара, ты какая-то бледная, — сказала она и взяв за плечи княжну, подвела к зеркалу. — Подрумяним?

— С чего это такая забота? — засмеялась Тамара. — Нормальный цвет лица. Просто жарковато здесь. Кондиционеры бы включить.

— Ай, Строганов известный скупердяй, — отмахнулась дочь посла. — Прекрасное платье. Ты в нем очень загадочная и привлекательная. Уже жениха присмотрели для тебя? Будешь его охмурять до потери пульса?

— Женихов за нас выбирают родители, — фыркнула княжна. — Особенно для девушек моего калибра.

Тамара еще раз посмотрела на себя. Да, идеальное под ее фигуру платье. В дополнение к нему на запястьях висят замагиченные Валентином браслеты, на груди — золотая цепочка с сапфиром, который является защитным оберегом. В толстую косу, вьющуюся по спине до самой талии, вплетены золотистые нити — некие контуры активного «шильда». И та самая бриллиантовая бабочка, шаловливо махавшая крыльями в албазинской глуши. Тамара почему-то не стала распускать волосы и формировать кудри. Не хотела — и все. Все это раньше делалось для Старицкого, а не для Назарова. Может, не думать о нем? Пусть стороной гуляет.

— Ты не смотрела сегодня свою почту? — неожиданно спросила Лариса. В голосе чувствуется легкое напряжение.

— Не было времени, — пожала плечами Тамара. — Там что-то интересное?

— Нет, просто скинула кое-какие фотографии, — Зубова с улыбкой обнажила ровный ряд белоснежных зубов. Княжна внимательно присмотрелась, но вампирских клыков не обнаружила. Глупость, конечно, никакая она не вампирша. Так, образ девушки, привораживающей подходящую жертву.

Из-за закрытых дверей глухо ударили первые аккорды музыки. Веселье началось. Быстрые танцы сменялись медленными и тягучими композициями, под которые чинно кружились пары. Тамару осаживали со всех сторон. Балахнин Ромка был одним из первых, кто зарезервировал для себя место возле княжны. Пусть пыжится. Папенька все равно его в черный список внес. А ведь парень ладный, умеет шутить, да и на лицо красив. Сергачев Санька тот попроще — но у его отца мощные автомобильные активы. Азартен, любит рассекать по ночному городу на своей «фортуне». Тоже — мимо кассы. Чем больше ее осаждали кандидаты в мужья, тем больше Тамару бесило отсутствие Назарова. Она хотела высказать ему все, что думает о его поступке, а дальше пусть думает. Странно, уже восьмой час вечера идет, зал залит ярким электрическим светом, многоголосый шум поднимается до второго яруса здания. Скоро фуршет, кстати. И где он есть, будущий муженек? Даже императорская чета приехала, чтобы засвидетельствовать свое почтение Ассамблее и хозяину особняка. Значит, после дяди Саши уже никто не посмеет заявиться, тем самым рискуя нанести ему оскорбление. Время было. Не успели — сами виноваты.

В какое-то мгновение, плюхнувшись на диван, она решила отдохнуть от танцев и отвлечься от назойливых иголок в голове. Не пришел? Тогда свободен!

И не сразу поняла, кто над ней навис. Папенька. Стоит, руки за спину заложил.

— Хочу тебя кое-кому представить, — сказал он, не обращая внимания на загоревшие ожиданием слухов глаза сидевших рядом с Тамарой девушек. — Пойдем.

Сердце неприятно засбоило. Что-то сейчас произойдет. Отец шел размашистым шагом к широкой лестнице, ведущей на галерею второго этажа. Подобрав подол платья, недоумевающая Тамара едва поспевала за ним. Ну, пусть знакомит, но не на крыше же! Куда он идет?