Марго кивнула и спросила:

– Опять есть что-то надо будет?

– Нет. Пойдем, – дракон протянул ей раскрытую ладонь, и Маргарита отметила, что у него очень длинные ногти, толстые и острые. Но решения своего не поменяла.

Бао схватил ведьму за запястье двумя пальцами и потащил вперед за собой. Остановившись на небольшом клочке свободного пространства, он достал из кармана мел, ловкими движениями нарисовал то ли защитный круг, то ли замысловатую пентаграмму и указал Маргарите на нее:

– Давай. Заходи.

– А заклинание? – растерянно спросила ведьма, пытаясь хоть на пару мгновений отсрочить исполнение принятого решения.

– Что? – довольно смеясь, спросил дракон.

Пентаграмма полыхнула, Маргарита испуганно взвизгнула и попыталась пересечь круг, но наткнулась на горячую стену. Ведьма обиженно зашипела, наблюдая за тем, как дракон поет на непонятном певучем языке. И с каждым словом мир вокруг будто покрывался тонким слоем воды. Еще и еще, предметы расплывались, закружилась голова.

– Ах да! Совсем упустил из виду! Ты скоро забудешь о наших днях! Не переживай, так будет лучше для всего мира! – крикнул напоследок дракон.

Маргарита хотела у него спросить что-то еще, но не было уже ни Бао, ни горячей пентаграммы, только прохлада каменного здания.

– Но я ведь ничего не сделала! Ничего плохого! Я использовала щедрость богини для исцеления любого страждущего! – возмутилась жрица, сжимая в руке небольшую медную чашу с символом богини-кошки.

Маргарита опомнилась и прикусила язык. Потупив взор, она рассматривала пол, размышляя, что же ей делать дальше и как поступить так, чтобы мир изменился не слишком сильно. Дракон не дал ей одуматься, воплотив в жизнь свой замысел чересчур быстро. В том, что это именно план Бао, а не ее желания, Марго не сомневалась.

– Филомена, опомнись… Неужели ты не понимаешь?

– Понимаю, – с трудом ответила Маргарита, отмечая непривычное звучание языка. – Понимаю и то, что многие врачеватели останутся без работы. И то, что такая участь должна была выпасть кому-то более достойному. Но что делать, если я просто хочу изменить этот мир к лучшему? – с вызовом ответила ведьма, с трудом сдерживаясь, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнее.

– И чем же будут тогда заниматься целители, если твое сокровище заменит их всех? – с легкой улыбкой спросила Мив-шер, опускаясь на подушку и кивком указывая на соседнюю Филомене.

Маргарита задумчиво села, придерживая неудобные и непривычные одежды.

– Не знаю. Займутся наукой? Станут жрецами? Или будут путешествовать и узнавать мир…

– Ох, Филомена. Все же ты еще дитя. Наверное, именно поэтому тебя избрала богиня-кошка, решила помочь котеночку в мире смертных. Вот только ты слишком наивна и никак не можешь понять. Никто не хочет менять свою жизнь настолько резко. Стать здоровее? Да, пожалуйста, но сорваться с насиженного места? Нет, люди такое не любят. Немногие способны на такой шаг.

– Тогда… – Маргарита замялась, разглядывая обычную медную чашу, от которой веяло божественной мощью.

Ощущения были похожи на общение с книгой Станимиры, но все же немного другие. От книги порой тянуло могильным холодом, а чаша словно всегда была теплой, с ней не хотелось расставаться.

– Тогда? – переспросила Мив-шер.

– Я знаю лишь одного… одну личность в нашем мире, достойную обладать этой мощью, – прошептала Маргарита, с трудом борясь с желанием схватить артефакт и сбежать.

– И кого же, моя дорогая Филомена? – с теплой улыбкой спросила Мив-шер, поправляя выбившуюся прядь.

– Фараона, конечно. Кто, как не наместник богов на земле, способен правильно распорядиться этой мощью? – с улыбкой спросила Маргарита, мысленно примеряя на себя имя, с которым ей предстояло пройти путь до конца.

На мгновение стало грустно. В древнем мире редко доживали до тридцати. «Чертов змей, явно где-то провел меня!» – с раздражением подумала Маргарита. Воспоминания прошлой жизни перемешались с воспоминаниями о Кире и Полине. Постепенно реальность древности вытесняла образы.

– Да, так будет лучше всего, – пробормотала под нос Филомена. «И забыть их всех тоже, иначе тоска замучает. Простите… все…» – рассеянно подумала Фило, а потом уставилась в потолок, пытаясь понять, кем же были эти самые «все».

– Да будет так, – ласково ответила ей Мив-шер. – Я пойду распоряжусь о том, чтобы тебе дали аудиенцию у нашего правителя.

Томительные дни ожидания скрашивались общением с мужем, другими жрицами и страждущими, желавшими испить из чудодейственной чаши. Филомена вставала с первыми птицами и отправлялась ко сну после того, как звезды украшали небосвод.

Недовольные шепотки в стенах храма Бастет с каждым днем становились все тише, пока не исчезли совсем: мало кто решится перечить той, что получила благословение богини, да еще и заинтересовала самого фараона. Притворные любезности даже немного злили, но Филомена не подавала вида. Ощущение счастья и эйфории захлестнуло ее с головой, не оставляя времени на размышления о плохом.

Даже долгая дорога под палящим солнцем ко дворцу фараона не ухудшила ее настроение. Жрица Бастет улыбалась и благодарила Ра за ниспосланные испытания, которые помогут стать сильнее.

Впрочем, расслабиться и немного прийти в себя удалось только в маленьком дворике с бассейном, куда Филомену проводила послушница. Путь лежал по длинным галереям с барельефами и статуями. Фило даже замерла перед одной, долго вглядываясь в глаза-линзы, похожие на глаза человека настолько, что издалека статуя казалась живой.

Ожидание в саду затягивалось. Солнце перекатилось через зенит, и тени начали расти в другую сторону. Филомена сменила лавочку и в очередной раз вгляделась в чашу. Артефакт все так же манил ее, порой жрице казалось, что он нашептывает ей что-то, требует никому не отдавать. И так хотелось согласиться! Сбежать, оставить сокровище себе! Но каждый раз, когда Фило думала об этом, чувство неясной тревоги охватывало ее. Ощущение опасности заставляло сердце сжиматься в комок, гнало прочь глупые желания.

– Ур Хеку, идемте, фараон ожидает вас. Не стоит тратить его время понапрасну, – женщина лет двадцати на вид чуть поклонилась Филомене и жестом указала следовать за собой.

Судя по ее величественной осанке, она была не последней фигурой в этом месте. Филомена подобрала подол юбки и поспешила вперед, помимо воли любуясь ее изящными открытыми плечами и плавными грациозными движениями.

Каменный пол приятно холодил босые ступни, каждый шаг словно возвращал жизнь в прогревшееся за часы ожидания тело.

Провожатая остановилась, придирчиво осмотрела Филомену и с показным отвращением стряхнула с ее платья несколько невидимых пылинок.