Настя поставила книгу на место и взяла следующую. Потом ещеодну и еще. И вдруг из очередной книги выпала закладка — половинка листка вклеточку из ученической тетради, на котором карандашом старательно выведено:«Полина Солодко» — и несколько неумелых попыток расписаться. Росчерки былиразными, видно, человек только-только примеривался к этому атрибуту взрослойжизни. Совершенно очевидно, что какая-то девочка, читая роман про мисс Марпл,озаботилась тем, чтобы выработать собственную подпись. Наверное, в этом романеречь шла о сходстве или различии подписей, это и натолкнуло юную читательницуна попытку научиться расписываться.

Она достала из сумки блокнот, пролистала его. Нет, фамилияСолодко в материалах дела не встречалась, не было ее и в списке детей издетского дома, которые дружили с Аидой Борисовной. Может быть, Настюпознакомили не со всеми подопечными Павловой? Просто собрали в комнате тех, ктооказался под рукой, а девочка Полина Солодко могла болеть и находиться визоляторе, или задержаться в школе, или просто по каким-то причинамзаупрямиться и не прийти на встречу с «тетей из Москвы».

Настя подняла глаза на тихонько сидящих на диванесоседей-понятых. А что? Это мысль. Может быть, семья Солодко — это соседи подому?

— Скажите, вам что-нибудь говорит фамилияСолодко? — спросила она молодых супругов.

Те дружно покачали головами.

— Нет, мы таких не знаем. А кто это?

— Я тоже не знаю, — со вздохом призналасьНастя. — Просто подумала, что, может быть, это кто-то из соседей. А продевочку по имени Полина ничего не слыхали?

— Нет, — снова повторили они, — мы неслышали. Но мы здесь мало кого знаем, мы только три месяца как переехали, вылучше у участкового спросите.

— Спрошу обязательно.

Но разговаривать с участковым не хотелось, Настя не смоглапреодолеть отвращение к человеку, который в этот момент на кухне потихонькуворовал водку у покойницы. И с Федуловым по этой же причине общаться былопротивно. Она достала телефон и позвонила Вторушину.

— Илья, вам не знакома случайно фамилия Солодко? —спросила она почти шепотом, чтобы ее не было слышно на кухне.

— Нет, — чуть удивленно ответил капитан. —Откуда она взялась?

— Из квартиры Павловой. Это скорее всего подросток, ане взрослая женщина. Полина Солодко. Вы не знаете, может быть, это кто-то изтех школьников, с которыми Павлова проводила беседы о безопасном поведении?

— Сейчас посмотрю.

Насте слышно было, как звякнули ключи о металлическуюповерхность дверцы сейфа: Вторушин полез за своими записями. Потом зашуршалилисты бумаги.

— Нет, — снова раздался в трубке его мягкийбаритон, — в моих кондуитах такого имени нет. Аида Борисовна ходила вшколу только выступать перед классами, с отдельными школьниками у нее никакихприватных отношений не было, я специально это проверял, когда мы плотноработали по убийству.

И здесь неудача… Но ведь откуда-то взялась эта отдельновзятая девочка по имени Полина Солодко? Может быть, она раньше жила в детскомдоме, а теперь ее усыновили, и в детдоме ее нет, или она выросла и ушла жить самостоятельно.Или умерла. Или что?

Она провела в квартире Павловой еще два часа, осмотрела доконца книги, потом порылась на полке с дисками, отметив несколько разныхзаписей «Аиды» Верди. Ну еще бы, усмехнулась про себя Настя, имея такое имя,просто грех не интересоваться великой оперой. Больше ничего ее внимания особоне привлекло.

* * *

Директор детского дома встретила Настю неожиданно радушно,видно, пребывала в хорошем настроении.

— Полина Солодко? — переспросила она. —Впервые слышу.

— То есть среди ваших детей такой девочки точнонет? — уточнила Настя.

— Совершенно точно, — твердо ответила директор.

— Может быть, раньше была?

— Голубушка, когда раньше? Я здесь директорствуювосемнадцать лет. И за эти восемнадцать лет никакой Полины Солодко у нас не было.У нас вообще не было ни одной Полины, имя-то редкое, немодное. Но если вы недоверяете моей памяти, давайте проверим, старые списки все сданы в архив, нокопии я храню, так же как и фотографии воспитанников. В моем личном архиве естьвсе.

Они вдвоем просмотрели все списки воспитанников завосемнадцать лет. Полины Солодко среди них действительно не было. Искатьдевочку среди тех, кто жил в детском доме до 1992 года, то есть до приходанынешнего директора, смысла не было, книги Агаты Кристи, которые стояли наполках у Аиды Борисовны, выпущены после 2000 года, и читать их раньше годавыпуска было невозможно в принципе.

Привыкшая подозревать всех без разбора, Настя на всякийслучай подстраховалась и попросила директора еще раз собрать детей из «группыПавловой», объяснив, что у нее появились кое-какие дополнительные вопросы обАиде Борисовне. Может быть, директор скрывает информацию о Полине? Мало ли покаким причинам. А вдруг именно здесь и коренится разгадка смерти Павловой идиректор в курсе и покрывает преступника? Всякое бывает.

Но собравшиеся подростки о Полине Солодко никогда неслышали. Настя внимательно всматривалась в их глаза, ловила малейшие мимическиедвижения, слушала интонации и ничего не обнаруживала. Никаких признаков того,что дети что-то знают и молчат.

Надо на всякий случай проверить добросовестность Вторушина.Он, конечно, готов дать голову на отсечение, что Полина Солодко не связана сошколой, где Павлова проводила беседы с учениками, но кто знает, какова ценаэтой его неотсеченной головы. Надо только быстренько придумать для школыкакое-нибудь правдоподобное объяснение своему интересу к Аиде Борисовне и еезнакомствам. Когда она в первый раз ехала в детский дом, то представиласьжурналисткой и сказала, что собирает информацию с ведома милиции. Может, и вшколе такое проскочит? А почему бы и нет? Конечно, директор детдома поверила ейна слово, а если в школе не поверят и позвонят Вторушину, то он сразу поймет,что Настя его перепроверяет. Некрасиво выйдет. Впрочем, вряд ли школьные педагогибудут звонить именно Илье, они небось и телефона-то его не знают, если уж ониусомнятся в Настиных полномочиях, то позвонят, скорее всего, руководству. ИВторушин ничего не узнает.

В школе все прошло даже проще, чем в детском доме, там никтоне удивился Настиному приходу, словно журналисты из Москвы чуть не ежедневнопоявлялись в этих стенах и именно для того, чтобы собрать материал дляочередной версии об убийстве бывшего следователя. Настя попросила познакомитьее с классными руководителями тех классов, перед которыми выступала АидаБорисовна. Те в один голос заявили, что в их классах Полина Солодко никогда неучилась.

Откуда же ты взялась в жизни Аиды Борисовны Павловой,таинственная девочка Полина? В почте Павловой не было никаких писем ни на имяПолины Солодко, ни от нее. Может быть, та закладка — просто случайная бумажка,найденная и подобранная невесть где и положенная в книгу кем-то, кто брал еепочитать. И даже, скорее всего, так оно и есть. Но для порядка надо выяснитьвсе до конца.