– Что вам нужно взять с собой? – Алексу некогда было объяснять и уговаривать. – Одежда, деньги, что-то еще?

– Зачем?

– Доверенный мертв. Вы едете с нами.

– Н-но…

– Понятно. Без всего.

Алекс шагнул вперед. Марта подскочила с кровати, прижалась к стене.

– Я не могу! Мой муж…

– Мертв.

Женщина побледнела и стекла по стенке на пол. Не притворно, это-то Алекс мог отличить. Кивнул двум солдатам:

– Сгребите в мешок, что по шкафам найдете, и не задерживаемся.

На рассвете корабль Раденора ушел из гавани Альтена. За ним остался разоренный город, мертвый Храм, и – как надеялся Алекс – долгая память. А что ж? Прадеда триста лет помнят, а он в летописи не попадет? Непорядок!

Предков надо быть достойным!

* * *

Я смотрела в окно. Жить не хотелось, идти никуда не хотелось, единственное, на что меня хватило, – это встать, причесаться и одеться. А потом я уселась у окна в кресло и стала смотреть на дождь. Серый, грустный, моросливый…

И на душе было так же, как и за окном. Капельки стекали по стеклу, собирались в ручейки… У них такая короткая жизнь! И у меня она тоже короткая. Что останется после них? Ничего. А после меня? Тоже ничего.

Думать не хотелось, жить не хотелось.

Покой нарушил виконт Леклер. Он был настолько доволен и счастлив, что я почувствовала отвращение.

– Вета, солнышко! Наконец-то!

– Ваше сиятельство…

– Вета! Мы же договорились… Я думаю, мужа ты можешь звать по имени?

– Мужа? Могу, – согласилась я.

А что ж не мочь? Только где тот муж и кто им будет?

– Вот и чудно. Скажи – Арман.

– Арман, – вяло повторила я.

Виконт расцвел, как куст шиповника.

– Вета, я думаю, нам надо пожениться на следующей неделе.

– Правда?

На большее меня просто не хватило.

– Его величество вызывал меня сегодня. Мой отец умер, я – единственный наследник. Так что мы венчаемся и уезжаем в поместье.

– Да, конечно…

– Его величество одобрил мой план. И он мне все рассказал! Ты – героиня.

А почему я чувствую себя такой дурой? Или это одно и то же?

– Арман, – сделала я попытку вставить хоть слово, но виконт меня не слышал. Он рассуждал самозабвенно, как глухарь на токовище.

– Мы женимся, уезжаем, и пропади он пропадом, этот Алетар! Знаешь, просто замечательно, что ты потеряла дар! Конечно, это плохо для семейной жизни, лучше, если бы ты и дальше могла лечить, но способности могут проявиться в детях. И мы, конечно, сохраним это в тайне, для себя… Ну, может, для двоих-троих близких. Ты ведь сможешь учить детей себя контролировать? А в столицу можем привозить и подменышей… чтобы король ничего не заподозрил.

– Подменышей? – заинтересовалась я.

– Да, если их захотят проверить.

– А если нас захотят проверить в поместье? – спросила из чистого любопытства.

– Мы что-нибудь придумаем. Обязательно, – уверенно пообещал маркиз. – К тому же его величество тебе обязан…

Я вздохнула.

Обязан. И жизнью, и короной, и Алетаром. И…

– Да, с даром было бы лучше, но мы будем богаты, магов наймем, и вообще… Вета, его величество обещал нам и помощь, и содействие, может, через пару лет мы вновь займем свое место в обществе. Сейчас придется жить умеренно, но все забывается, забудется и что ты – бывший маг… Зато – Моринар, и Лек-лер, и…

– Арман…

– Да, дорогая?

– Ты не мог бы закрыть дверь за собой?

Маркиз недоуменно оглянулся на дверь:

– Она закрыта…

– С той стороны.

– Вета?

– И никогда больше не появляться в моей жизни.

Картина – карась глубоководный, веслом по голове ударенный. Рот открыл, глаза хлопают, жабры раздуваются…

– Вета!!!

– Господин маркиз, я нахожу ваше присутствие неуместным.

Леклер помотал головой и пришел в себя.

– Вета, ты же не можешь это всерьез говорить?

– Почему? – удивилась я. – Очень даже могу. Будьте любезны, покиньте меня. Раз и навсегда.

– Ты же меня любишь!

Я откинула голову и рассмеялась. Весело, искренне… зло.

– Люблю? Вас?

Приступ смеха прошел так же быстро, как и начался. И я вздохнула.

– Арман, вы меня не любите, и я вас не люблю. Вы просто сочинили себе сказку, придумали образ, а сейчас еще и выгоду почуяли. Как же, героиня… Уйдите отсюда, пожалуйста. Я за вас замуж никогда не выйду.

Маркиз смотрел, и взгляд у него был… нехороший.

– Вета… я готов доказать свою любовь.

– Не стоит.

Третий раз оказался не намного приятнее первого или второго. Что Бертен, что Рамон, что этот… Почему их всех тянет целоваться? И когда мужчины поймут, что рот полоскать надо хотя бы перед визитом к даме? Можно подумать, мне доставляет удовольствие запах и вкус копченой колбасы!

Не знаю, чего ожидал виконт. Может, что я растаю и кинусь ему на шею? Не знаю. Но уж точно не ледяного голоса за спиной:

– Я не вовремя?

Рамон Моринар.

– Очень вовремя! Вы не могли бы проводить маркиза? – живо откликнулась я. – Он уже уходит.

Леклер дернул кадыком.

– Вета…

– Нет-нет, господин маркиз, я полагаю, что мы друг друга поняли. Всего вам самого наилучшего!

– Вета… – сделал еще одну попытку маркиз.

Палач подался вперед:

– Дама неясно выразилась?

Этого хватило.

Леклер выскочил за дверь, хлопнув ею так, что пыль пошла столбом, а Рамон Моринар, к сожалению, его примеру не последовал. Остался в комнате, скрестил руки на груди, облокотился о комод и вежливо поинтересовался:

– На свадьбу пригласите?

Я посмотрела на герцога так, что тот должен был устыдиться. Ага, как же! Стыд – та эмоция, которая придворным и политикам неведома. В принципе. Оставалось лишь огрызнуться:

– Обязательно приглашу. Как только его величество одобрит официального… оплодотворителя.

Горечь я сдержать и не пыталась. Рамон вскинул брови:

– Мне казалось, что вы и Леклер понимаете друг друга…

– Мне тоже так казалось.

– И что же изменилось?