Лицо Макарова просветлело.

— Что же касается прокладки морского пути в арктических льдах, то ведь кто-то же должен быть первым? Почему не вы, Степан Осипович?

Тот наконец-то облегченно выдохнул:

— Большое спасибо вам, Петр Михайлович. Я теперь окончательно утвердился в своей идее…

— Однако этого мало, Степан Осипович. Сдается мне, что для плодотворного решения всех этих технически сложных вопросов, вам будет необходима квалифицированная помощь.

Макаров утвердительно кивнул головой.

— Поэтому я мог бы выступить с ходатайством перед председателем нашего комитета об оказании вам всяческого содействия по реализации вашего проекта. Тем более что у вас уже сложились с сотрудниками отдела кораблестроения весьма добрые деловые отношения. Но до этого вам необходимо все еще раз тщательно продумать и изложить свои мысли в письменном виде.

— Конечно, конечно, Петр Михайлович! — заторопился Макаров, еще не веря в удачу и боясь ненароком спугнуть ее. — Я уже думал об этом, но после вашего столь глубокого анализа моей идеи непременно сделаю это, а затем представлю вам на рассмотрение.

— Ну что же, Степан Осипович. По-моему, у нас с вами есть прекрасный повод для того, чтобы еще раз пригубить бокалы?

— Еще бы! Только до дна, Петр Михайлович! Только до дна! — суеверно повторил Макаров.

Капитан 1-го ранга, улыбнувшись горячности капитан-лейтенанта, не спеша достал из кармашка мундира серебряную луковицу часов на цепочке и посмотрел на них.

— У нас с вами, Степан Осипович, есть еще около двадцати минут до собрания офицеров в кают-компании, которых так же, как и нас с вами, ожидают весьма приятные известия. Так что я с удовольствием и до дна осушу бокал за успех вашего предприятия!

— Огромное спасибо вам за все, Петр Михайлович! — горячо воскликнул Макаров. — И что бы я делал без вас?!

Петр Михайлович вздрогнул, вспомнив о том, что те же самые слова говорили Андрею Петровичу, его деду, и правитель крепости Форт-Росс Иван Александрович Кусков, и верный друг Фаддей Беллинсгаузен. «Все возвращается в этом мире на круги своя…» — с глубоким удовлетворением подумал он.

* * *

Когда, возбужденные бурным собранием офицеров, они вернулись из кают-компании в «адмиральскую» каюту, Макаров вызвал вестового:

— Поставь-ка, Кузьма, эту саблю рядом с моей, парадной!

Тот, увидав крест Георгия на его шее и протянутую саблю с золотым эфесом, ахнул от восхищения и гордости за своего барина.

— С превеликим удовольствием, ваше благородие! — радостно, не по-уставному, ответил он.

Капитан-лейтенант, однако, только улыбнулся вольности, допущенной вестовым. Зато капитан 1-го ранга сделал ему замечание:

— Не по уставу отвечаешь, братец!

Матрос вытянулся в струнку:

— Виноват, ваше высокоблагородие! — и, оправдываясь, добавил преданно глянув на своего командира: — Но ведь радость-то, какая, ваше высокоблагородие!

Оба офицера непроизвольно рассмеялись, подкупленные таким непосредственным восторгом.

— Разрешите, Степан Осипович, мои некоторые сомнения, — попросил капитан 1-го ранга, когда вестовой вышел из каюты. — Мое внимание привлек офицер, который по возрасту будет, пожалуй, постарше меня. Судя по месту, которое он занимал, сидя рядом со старшим офицером, у него довольно высокая должность на вашем корабле, но тем не менее всего-навсего чин мичмана.

Макаров улыбнулся, отдавая должное наблюдательности гостя.

— А, это старший механик Павловский, — пояснил он. — Все дело в том, что он только в конце прошлого года был по моему представлению призван в Военно-морской флот. Отсюда у него за неимением выслуги только первый офицерский чин. А представить его досрочно к чину лейтенанта всего через полгода службы на флоте я вроде как и не могу…

— И где же это вы «откопали» его?

— По рекомендации вице-адмирала Аркаса. — Петр Михайлович удивленно поднял брови. — Ведь Павловский и до этого трудился старшим механиком на «Константине», — пояснил Макаров.

— И не пожалели, Степан Осипович, что пригласили его?

— Ни в коем случае, Петр Михайлович! — воскликнул тот. — Я не могу нарадоваться на своего старшего механика! — и он рассказал о роли старшего механика в погоне за «Константином» турецкого броненосца.

— Вы, надеюсь, доложили командованию о том, что поведали мне?

— Безусловно, Петр Михайлович!

— Так какие же проблемы, Степан Осипович? Представьте его к награждению орденом. Скажем, «Станиславом» III степени. Орден, конечно, так себе, но это не имеет существенного значения, так как в соответствии с действующим положением награждение офицера, имеющего первый офицерский чин, любым орденом автоматически приводит к присвоению ему следующего чина. В данном случае лейтенанта!

Макаров завороженно смотрел на Чуркина.

— Какой же я еще, оказывается, «зеленый» командир по сравнению с вами, Петр Михайлович! — с чувством признал он. — Век живи — век учись! Огромное спасибо за этот бесценный совет! Я непременно воспользуюсь им. Сегодня же напишу представление к награждению мичмана Павловского орденом Станислава IV степени. Он, безусловно, заслужил, пожалуй, и большей награды, но это, как вы правильно заметили, в данном случае не имеет решающего значения. — капитан-лейтенант вскочил и возбужденно зашагал по каюте, предвкушая восстановление справедливости по отношению к старшему механику. «Какой же я все-таки растяпа! — корил он себя. — В своем донесении о боевых действиях у Гагр во всех красках расписал заслуги “деда”, а представить его за это к награде так и не догадался…» — Какая же это будет радость для Владимира Спиридоновича, да и для всей команды “Константина”!

— Это будет признанием заслуг всех «духов», а не только их «деда», — заметил капитан 1-го ранга.

— Вот именно, Петр Михайлович! Вот именно!

Наступила пауза, во время который каждый из них думал о своем. Петр Михайлович вспоминал, какими глазами смотрели офицеры в кают-компании на своего командира, когда он вручал Макарову награды. А Степан Осипович от всей души мысленно благодарил своего бывшего начальника. «Дай Бог счастья в жизни ему и его семье!» — думал он.

— Кстати, Петр Михайлович, а как поживает ваш наследник? — подчиняясь внутреннему голосу, неожиданно спросил Макаров, будучи знаком с его семьей.

Тот недоуменно посмотрел на него, стараясь переключиться со своих размышлений на дела семейные, а уловив смысл вопроса, улыбнулся:

— Растет Андрюша. Уже как семь лет исполнилось. Александра Васильевна все никак не нарадуется на сына. Он сейчас пристрастился разглядывать картинки в старинных книгах своего старшего тезки, — и, увидев немой вопрос на лице Степана Осиповича, пояснил: — Моего деда, Андрея Петровича.