причем отменный, так что никакая это не инсценировка. И теперь я сгорал от любопытства, что же мне предстоит услышать уже через четыре часа.

Глава 32

Павел Иноземцев. В полости «купола»

«Предположительная реконструкция событий»

Сопроводительная записка

«Данная распечатка представляет собой расшифрованную запись показаний гр. Якушева Александра Николаевича, полученных от него в результате медицинского освидетельствования…»

В этом месте я не удержался от кривой ухмылки.

«… в ходе его опроса по делу №……»

В этом месте было несколько цифр, но все они были аккуратно забелены машинописной штрих-пастой.

«Текст адаптирован для удобства восприятия. Повествование ведется от имени другого человека — Иноземцева Павла Петровича. По какой причине выбран именно этот метод изложения информации, гр. Якушев А. Н. по его собственным словам не знает, так как в процессе дачи этих показаний не вполне контролировал себя, будучи погруженным в лечебный медицинский сон».

В этом месте я натурально прищурился. В свое время мне пришлось перенести несложную операцию на ногах под наркозом, и доктор потом шутливо рассказывал, что в этом состоянии я долго и упорно втолковывал ему что-то из специфической области работы газетчика — дежурного по номеру в период сдачи очередного выпуска печатного издания. С тех пор я старался никогда не оказываться в таком состоянии, в котором не сумею себя полностью контролировать, и даже изрядно выпивши дома у друзей, старался непременно вызвать такси и вернуться в собственную квартиру, чтобы спокойно выспаться в своей кровати, и по возможности сделать без свидетелей.

Так что теперь мне, очевидно, предстояло весьма любопытное чтение. Но вот насколько любопытное — я себе пока даже не представлял.

Ну, что ж, приступим?

И я быстро пробежал глазами первый машинописный лист. А потом крякнул, остановился, подумал и принялся читать снова.

«1-й фрагмент записи»

О «куполах» я и раньше слышал много всякой всячины. Знакомые ребята-геологи рассказывали, что один такой нашли, еще когда плотину для Вилюйской ГЭС возводили в Якутии, сразу за одним большим речным порогом. Что уж там нашли в этом «куполе», заходили ли внутрь — история об этом умалчивает. Думаю, не до того было строителям тогда, не до всякой там аномальщины. А потом эта «полость» сама собой куда-то исчезла, будто в землю ушла.

Местные про них рассказывали неохотно, и их понять можно. Для манси, например, все эти «купола» и прочие «полости» — полное табу, упоминание их чаще всего под строжайшим запретом, тем более чужим, пришлым говорить об этом нельзя.

Но из того, что рассказывают будто бы очевидцы, даже окрестности этих куполов отпугнут любого любопытствующего. Деревья вокруг осенью и зимой мертвые, черные стволы поднимаются прямо из непролазных топей. Летом они встречаются и в сухих местах, но и там вся окружающая «купола» флора необычная, крупнолистная, лопухи как слоновьи уши, длиннющие вьюны и лозы, а стоячая трава выше человеческого роста, так что заблудиться можно.

Если кто хочет отыскать такую «полость», надо искать булгунях. Так местные жители называют вспученные бугры с ледяным ядром внутри, которые можно отыскать в тайге или по берегам рек. У них тоже форма купола, они чаще всего размещаются по одному и могут занимать площадь чуть ли не до полусотни метров. Для охотника булгунях — место, где летом в тайге гарантированно можно добыть чистую питьевую воду, просто растопив на костре обломок ледяной линзы. А иногда вместо льда в таком холме можно нащупать стенки «купола», твёрдые как металл или эбонит.

Старики из местных говорят, что «купола» раньше найти было проще, просто люди не догадываются расколоть ледяную линзу и посмотреть, что скрывается под ней. У манси вообще своя логика, отличная от людей. Спроси его, к примеру, что для него важнее, солнце или луна, и он уверенно ответит: конечно, луна! Потому что у него логика другая. Солнце светит днем, когда и так светло, и его свет манси не нужен. Зато луна светит ночью, когда темно. И вот поэтому луна очень нужна, потому что свет дает, однако!

Но всё это их поверья, мифы, а наш «купол» издали выглядел как обыкновенный лесной холм, только из железа сделанный, возможно, пополам с графитом. Будто специально изготовленный для каких-нибудь металлургических нужд.

А Ольга желала большего. В свое время она наслушалась рассказов местных жителей про «ворота» в эти полости в виде высоких арок, которые то появляются, то вновь исчезают на долгие годы. А внутри «куполов» якобы есть отдельные помещения наподобие стальных отсеков, где всегда тепло, «совсем как летом», и в зимней тайге можно укрыться от мороза. Будто бы местные охотники даже ночевали порой в этих «полостях», но некоторые потом долго болели, а иные даже умирали от неизвестных недугов.

Внутри таких куполов не то, чтобы светло, но всё различимо, потому что там будто бы светит некое «ущербное солнце». Про отсеки же знают только шаманы. По их словам в некоторых «полостях» нарыты металлические норы, и в них «лежат шибко худые, одноглазые люди в доспехах из черного железа». Они до поры спят, но придет время, и они проснутся и оживут, даром что лежат в своих норах насквозь промерзшие, «как зимой лягушки».

Как ни странно, именно последнее обстоятельство более всего будоражило Ольгино воображение. В пору увлечения этими легендами она мне, помнится, все уши прожужжала о различных земноводных и пресмыкающихся, способных погружаться в зимнюю спячку, промерзая буквально насквозь. А по весне они оттаивали, просыпались и дальше жили как ни в чем ни бывало в соответствии со своими природными повадками и инстинктами.

Помню я тогда, чтобы отвлечь Оленьку от этих бредней про одноглазых людей в железных одеждах, решил, что клин и впрямь только клином и вышибают, но желательно, чтобы этот клин был хоть сколько-нибудь реальным. И насобирал для нее сведений из разных геологических анналов про лягушек и жаб, которых находили внутри самых различных предметов и веществ. И что самое удивительно — эти животные оставались внутри живыми!

Немало рассказов об этом приписывают землекопам, находившим живых земноводных в толщах грунта или под слоями грязи. Другие истории известны камещикам, находившим живых амфибий во время раскола каменных глыб при строительстве, причем совершенно невозможно понять, как эти лягушки, жабы и саламандры умудрялись выдерживать столь сильное давление на тело и оставаться живыми на протяжении многих лет. У шахтеров на эту тему были свои истории, поскольку живых лягушек не раз находили внутри кусков и даже огромных глыб угля в глубоких шахтах. Домохозяева же находили жаб