– Я служил конунгу Южной Ютландии, Кнуту сыну Олава, – ответил Хельги. – И вместе с его дружиной побывал не в одном сражении с дружинами Генриха Саксонского или Горма сына Хердакнута.

– Человек такого рода сумеет отличиться, ему нужен лишь случай, – поддержал племянника Торлейв.

– Случай? Слышали мы, что скоро у нас у всех будет хороший случай. Ведь это не брешут, – Грозничар повернулся к Ингвару, – что ты, княже, на то лето собираешься вести войско на греков в Таврию?

– Не брешут! – усмехнулся Ингвар. – Но только я не смогу пойти туда сам, мне хватит дела здесь, на Днепре.

– И кто же будет возглавлять твое войско? Вот этот новый родич? – Грозничар показал в сторону Хельги.

– Нет, – Ингвар качнул головой, и теперь уже Эльга в удивлении повернулась к нему. – Мое войско будет возглавлять другой брат моей жены – Асмунд.

– Но как… – ахнула Эльга, однако Ингвар несильно ткнул ее кулаком в бедро под столом и шепнул:

– Молчи!

Голос его был так суров, что Эльга прикусила язык. А ведь ей хотелось закричать: «Как же так, мы ведь договорились!»

* * *

Разговор состоялся наутро после того, когда Ингвар утвердил свое решение не вести на Таврию ближнюю дружину, а Эльга пересказала ему хазарскую сказку про разбойников, спрятанных в горшках. Наутро он послал за ближними воеводами – обсудить предстоящий поход. Притом велел гостям идти не в гридницу, а в избу, где никто больше не услышит. Даже приказал сторожить оконца снаружи, чтобы кто не вздумал погреть уши. Эльга устроилась с шитьем на ларе, куда падали из окошка последние яркие лучи осеннего солнца. Мужчины расселись вокруг стола.

– И вот еще что пора нам решать, – сказал Мистина, когда самое главное было обговорено. – Кто всю эту пляску заводить станет?

При этом он бросил взгляд на Эльгу, давая понять, что не забыл их вчерашнюю беседу.

– То есть кто воеводой пойдет? – нахмурился Ингвар. – Сам хочешь? Как раз по тебе гудьба.

Князя все еще огорчало то, что ему лично поход возглавить нельзя. Но в чем он охотно признавал полное превосходство побратима, так это в искусстве морочить головы.

– Нет! – выразительно заверил Мистина. – Не поверишь, но не хочу.

Все за столом воззрились на него с удивлением.

– Есть человек не хуже меня. Отважный, опытный, знатного рода…

– Не тяни, не сватать пришел! – нетерпеливо крикнул Ингвар.

– Его зовут Хельги Красный.

Удивление превратилось в откровенное изумление.

– Йотун меня ешь! – весело воскликнул Свенельд, не ждавший, что сын уступит такое многообещающее дело другому, да еще тому, кого охотно удавил бы собственными руками.

– Он старший внук Олега Вещего, – напомнил Мистина. – Кому исполнить такое сложное и опасное дело, как не ему? – Он совсем слегка выделил голосом слово «опасное», через стол глядя в глаза Ингвару и надеясь, что тот поймет. – Строго говоря, он, как побочный сын Вальгарда, не имеет здесь особых прав, но все же в нем кровь Вещего, и ее мы должны уважать. Мы дадим ему случай показать себя. Все решит судьба. Если он унаследовал удачу Вещего, то все пройдет как надо, Хельги возьмет богатую добычу, прославится и сможет снарядить дружину для следующего похода уже без нашей помощи. Но никто не попрекнет его, что он взял то, чего не заслужил, как было бы, если б ему передали право на древлянскую дань. Правда, отец?

– Да уж, что-то я его не видел, когда мы с Добронегом и Маломиром рубились, – хмыкнул Свенельд. – Ты, стало быть, решил обойтись с ним по-доброму? – Он положил на стол руку, где не хватало двух пальцев, и подался к сыну. – Чтобы он сам завоевал себе богатство и мог смело им гордиться?

– Решает князь. Я лишь подаю совет, – уточнил Мистина. – И как же мне не быть добрым к этому человеку, ведь он брат сразу и моей жене, и нашей княгине.

– По-твоему, так будет лучше? – Ингвар тоже помнил, о чем они говорили однажды ночью за углом гридницы.

– А по-твоему, княгиня? – Мистина глянул на Эльгу.

Кроме него, никто на нее не смотрел. Она поцеловала ладонь и сдула поцелуй в его сторону[19].

– Княгиня согласна, – объявил Мистина мужчинам за столом, ничуть не переменившись в лице.

– А справится ли он? – усомнился Тьодгейр. – Я с ним говорил, он в Хейдабе служил у конунга, но из хирдманов так сразу в воеводы не ставят. Как знать, на что он годен?

– У нас впереди еще полгода. Пока будем готовить людей, как раз и посмотрим, на что он годен.

Видя, что самое главное решено, Эльга соскользнула с ларя и вышла: пора было идти распоряжаться в поварне. Мистина проводил ее взглядом, обождал, пока отроки на крыльце плотно затворят дверь, добавил:

– Но я вас прошу пока держать этот наш уговор в тайне.

– Почему? – спросил Ингвар.

– А можно, я не буду отвечать? – Мистина улыбнулся. – Пока никто об этом решении не знает, у меня тоже есть кое-какое дельце на уме.

– Торговое? – насмешливо уточнил Ингвар.

– Откуда ты такой умный, конунг? – с досадой воскликнул Мистина под смех воевод. – Прямо вот сразу обо всем догадываешься!

* * *

Но об этом последнем условии Эльга не знала и потому удивилась, услышав, что вождем похода Ингвар называет другого ее брата! Но сдержалась и смолчала: даже «Малый Змей» не давал ей права спорить с решениями мужа по части военных и дружинных дел.

– Вот это мы понимаем! – воскликнул Грозничар. – Асмунд сын Торлейва – человек отважный и надежный, это мы давно уж знаем. А Хельги сына Вальгарда мы пока не знаем никак! Как так вышло, что он объявился уже после смерти отца?

– Останови их! – торопливо шепнула Эльга Ингвару. – Иначе худо будет.

От тревоги сердце обнимало холодом: если сейчас Торлейв при всех скажет, что Хельги – побочный сын, о котором отец даже не знал, черниговский воевода будет так оскорблен, что не только пир пойдет прахом.

– Эй, Торлейв, что-то у тебя братина застряла! – крикнул Ингвар. – Встала, будто лодья у причала! А родич наш Белояр Воиславич сидит скучает, ему и горло промочить нечем! Отправляй-ка уточку дальше, а кому за кого свататься, в другой раз поговорим!

Князь отдал прямой приказ прекратить разговор, и Торлейв повиновался: передал братину Бельше, тот встал, все прочие сели. Эльга под столом благодарно сжала руку мужа, переводя дух, но и понимая: это ненадолго.

Обе невесты переглянулись с одинаковым выражением тревоги. Они тоже сегодня увиделись впервые, но хорошо понимали друг друга. Там, где замышлялись две свадьбы, может не сладиться ни одной.