попугаи. И вот результат. Пора бы уж, кажется, говорить, делать так, как подсказывает собственный разум, а не достает его, то неча лезть не в свой кузов. Ну, разве автоматы безмозглые, а не живые люди, призванные руководить определенным участком государственной работы и других приобщать к ней, а на поверку выходит полный идиотизм и кретинизм. О, как стыдно и больно за них, стыдно, потому что они олицетворяют собой передовую партию, а больно, потому что все же наши простые, добрые русские люди, живущие с беспечностью мирного времени.

1-4/X-1941 г[ода]

За эти дни произошло очень много событий, которые я не имел возможности занести сюда. Прежде всего необходимо отметить, что фашисты пунктуально и методично начинают бомбежку города в 19:30-19:40 ежедневно. При этом бомбежка не в пример предыдущим продолжается в течение всей ночи волнами. За сегодняшнюю ночь на 5 октября, например, было сброшено очень большое количество зажигательных и фугасных бомб. Если раньше на «Васин» остров падало очень мало, то теперь сброшено огромное количество бомб. Возникло много пожаров. На наш объект, к счастью, упала только одна бомба, которая быстро была погашена.

Начиная с 1 октября раздавалась огромной интенсивности канонада из наших дальнобойных орудий. Причем она не прекращалась даже ночью. Надо думать, это немец подошел где-то близко, и его обстреливают.

В частности, мне известно, что немцы находятся близко от Пулкова, как будто бы в Лигове. Это уже город. Кроме того, было несколько воздушных десантов в пригородах. Из числа ли этих негодяев вербуются люди, пускающие ракеты во время воздушных налетов. Дело в том, что во время налета то там, то тут появляются осветительные ракеты, горящие в воздухе по несколько минут. В ожидании этого сигнала самолеты «ноют» над городом и с появлением ракеты, как шакалы, набрасываются на это место и сбрасывают бомбы.

5/X-1941 года

Враг сегодня нарушил свое «расписание» бомбардировок. В место «обычных» 19-20 часов налетел в час ночи. Потому ли что (как болтают некоторые) сегодня воскресение и он «отдыхает» или потому что (это более правдоподобно) с вечера барометр стал заметно падать. Действительно, в его урочное время начался дождик, но к ночи барометр устремился вверх и достиг 770 мм. ‹…› Тучи разбежались. Окаянная луна осветила тревожно уснувший город. Мокрые после дождя крыши в лунном сиянии и сделались отличными ориентирами. Однако оказалось, что защитники города оставались начеку и враг встретил достойный отпор. Появление в небе над городом наших ночных истребителей оказалось весьма эффективным средством против ночных полетов. Противник дрогнул и, беспорядочно бросая бомбы, поспешил убраться.

6/X-1941 года

Сегодня немцы пунктуальны. Воздушный налет начался в 7:20 вечера и продлился до 11 часов. В эти часы был у Жоржика. После трех он, я и Борисов закусили немного свининки и запили 100 г спирта. Беседа затянулась до полуночи. Вспоминали юношеские годы. Вышел от них в начале первого. Как и следовала ожидать, трамваи уже не ходили. В пути попались два встречных трамвая, а попутных не было ни одного. Я был вынужден топать пешком до управления, около десяти километров. Но я не жалел и с удовольствием прогулялся. Погода была на редкость тихая, луна время от времени выглядывала из-за туч. Пожелтевшие листья нависших над тротуаром лип и тополей навевали мысли, совсем не соответствующие грозной обстановке в Ленинграде. Тишина лишь изредка нарушалась лаем проснувшейся бог весть почему собаки и легким шумом шагов патрулей, проверявших ночные пропуска у запоздавших пешеходов. К дому П. М. я прибыл около 2 часов. Нажав кнопку квартирного звонка, я стал ожидать мягкий шорох шаркающих ног обитателя квартиры. Но не тут-то было, знакомых шагов не было слышно. Я повторил звонок, но и после него ничего не услышал. Это зловещее молчание ничего хорошего не предвещало; я стоял обалделый, размышляя над тем, где я смогу провести ночь. Перспектива уличного ночлега меня мало привлекала. В бомбоубежище было не попасть, т. к. входные ворота во двор были закрыты. Со злостью и тупой безысходностью я вновь нажал кнопку и надолго придавал ее к стенке. И оказалось, не зря я на нее давил. Донесся приятный шум в передней и заспанный голос жильца:

– Кто тут?

– Это я.

– Кто это такой я? – послышался нарочито сердитый голос. – Какой дьявол не дает спать мирным жителям?

– Открывай, говорю, мерзавец, а то разнесу дверь.

Наконец дверь открылась, и я не без удовольствия ввалился к обескураженному обитателю. Долго еще ворчал мой «старик», отпуская колкости по моему адресу вроде того, что «надо было ночевать у нее, а не бежать. Использовал бедную девушку и давай ноги уносить. Умеешь кобелировать, умей и место находить». Но все это говорилось так беззлобно, что я отвечал в том же духе:

– Замолчи, сонная карга, кругом рвутся бомбы, а ты ничтоже сумняшеся отдаешь концы Храповецкому.

С этими словами я завалился на кровать и, не успев докурить, погрузился в глубокий сон.

Проснулся в 6 часов утра вместе с радиозвуками. Провалявшись в кровати около часа, я встал и, пользуясь тем, что сегодня выходной, позволил себе не пойти на завод. Мой «старик» уже был на ногах и заваривал чай. У меня был подарок от Жоржика – концентрат гречневой каши. Мы быстро ее сварили и тут же съели, запив чаем с сухарями.

Затем отправились прогуляться по городу. По дороге зашли на почту и послали 300 рублей его брату Петру Михайловичу, бежавшему без вещей и денег с женой и сыном из Новгорода в Устюжну. Следуя дальше, встретили на Аничковом мосту одного нашего общего знакомого, ищущего очередную порцию пива или чего-нибудь, его заменяющего. Николай страдал извечным российским недугом. Умнейший человек, одаренный блестящей памятью, позволяющей с абсолютной точностью воспроизводить услышанное, настолько втянулся, что не проходило дня, чтобы он не влил в свой луженый желудок известной дозы алкоголя. В связи с создавшейся в Ленинграде обстановкой он лишился возможности регулярно производить это «спринцевание».

Напрашивался на угощение, мы деликатно уклонились. На проспекте 25 Октября нас застала тревога, впрочем, быстро закончившаяся.

Отдав необходимые распоряжения на заводе, мы вернулись обратно в квартиру с целью приготовить обед. Обед на редкость удался, даже в условиях Ленинграда. Благодаря любезности сослуживца Агеева мы имели возможность приготовить помидоры, присовокупив от себя банку крабов, макароны с мясом, картофель с кильками и горох. Все это вместе взятое с небольшой дозой разведенного спирта (пол-литра) позволило нам неплохо пообедать. В этой трапезе активное участие принимал И. Р.

В 19 часов мы направились на службу И. Р. Не успев доехать до цирка