***

Иван. 16 февраля, ночь.

Когда шасси самолета коснулось асфальтированной белой полосы, в моей голове заиграла торжественная музыка, пара-тройка контролей и Аленушка уже в моих руках. И к черту усталость, к черту здравый смысл, я планирую на два дня прописать ей «постельный режим».

Ну и таможенники у нас! Уже домой приехать невольно: молодой офицер начал рассматривать мощный портативный электронный микроскоп (его большого собрата я выбил для нашей кафедры) и спрашивать, что же это. Ну я и не удержался, и сказал, что это новая модель пулемета. Во нашел, где шутки шутить! Меня чуть ли не под руки затянули в отдельное помещение и учинили допрос с пристрастием. Пришлось почти час объяснять, что я — не верблюд.

В телефоне уже красовалась смска от Алены:

Ну ты где? Все вышли, а тебя нет, ты вообще вылетел?

Чтобы не терять времени, отвечать я не стал, а просто подхватил свой чемодан и ринулся к выходу.

Моя жена стояла в окружение прожжённых аэровокзальных таксистов, отбиваясь от их настойчивых предложений ее подвезти.

— Вань, — кинулась она ко мне и обняла, — да что ты так долго, я так испугалась. И вцепилась в мои плечи мертвой хваткой, ловко подбираясь к губам.

— Легкий форс-мажор с пулеметом! — все, что успел сказать перед тем, как нас закрутило в вихре безудержной страсти. Наверное, в такие моменты в кино звучит лирическая музыка или наоборот страстная мелодия. Мне показалась, как-то так и происходило в наших головах.

С трудом освободив из своих объятий, Алена повела меня к машине. И она за рулем!

— Может я поведу, — предложил на всякий случай, так, как вся ситуация была очень для меня необычной.

— Нетушки, я за рулем, — и мне так захотелось ее поцеловать, что я даже не стал перечить, притянул ее за шею и припал к губам.

— Ванюшенька, давай потерпим до дома, а там сможешь сделать со мной все, что захочешь!

— Все-все?

— Все-все! Хоть съесть.

— Ну уж это точно сделаю, — я посмотрел на мою красавицу и невольно задумался о том, как же я скучал.

— Блин, припаркуются, как ненормальные, — Алена ругалась уже, как заправский таксист, и ловко подрезала, машину, которая пыталась нас притеснить. А уж про скорость я молчал.

— Та не поджимай ты ноги, я нормально вожу и реакция у меня хорошая!

— Да я оценил, просто не хочется раньше времени стать клиентом морга, не дай бог меня Харон еще уронит потом, а если Леонид будет вскрывать — я со стыда сгорю…

— Так, Иван, вот не говори даже такого, ты будешь жить со мной, приговорен пожизненно и никуда ты не денешься! Так что довезу тебя в целости и сохранности.

И она лихо протиснулась среди машин в нашем дворе и припарковалась.

— Ну высший пилотаж, Страхова! Снимаю шляпу! Водишь ты, как пилот Формулы 1, и скорость, кстати, тоже такая же.

— Тебе вот лишь бы придраться, лучше помолчи и давай домой! У нас еще очень много дел, — она шлепнула меня по заду.

Моя жена — опасный элемент! За маской приличной девушки из интеллигентной семьи скрывалась серийная автоманьячка и хулиганка, промышляющая сексуальными домогательствами.

В квартиру влетели даже быстрее, чем Алена по трассе, круша все на своем пути. Общий кавардак дополнил Цербер, который от увиденного забился в угол. Я на секунду отвлёкся от нашего бурного приветствия.

— Чё суслик у нас?

— Не суслик, а чихуахуа, когда ты запомнишь.

— Нормальную собаку "чешуей" не назовут, так чего оно здесь?

— Мама твоя его привезла. Они с Сартиком в Египет укатили, не брошу же я несчастного!

— Я у тебя несчастный, меня жалей, я сейчас лопну от возбуждения — я продолжал срывать с себя и Алены одежду, а потом просто рывком поднял и буквально швырнул ее на кровать.

— Господи, Страхов, ты меня убить решил? — видно, что моя любимая удивилась такой выходке.

— Не убить, а наоборот немного полюбить! — я навалился на нее, не давая шанса вырваться.

— Лежи смирно и получай удовольствие, — приказал я и принялся терзать ее губы, сам буквально пригвоздил ее запястья к матрасу. Она попыталась извиваться, но это только еще больше завело:

— Хорошо, я тебя отпущу, но пообещай, что будешь и дальше царапаться, и стонать!

— Обещаю, мой господин, — она правильна поняла мой посыл.

— Ты — непослушная девочка, но наказывать я тебя не буду, а наоборот хочу наградить, чего бы тебе хотелось?

Она прошептала, задыхаясь:

— Тебя, мне бы хотелось тебя!

— Твое слово — закон! — я стал медленно водить своим членом по внутренней стороне бедер Алены, распаляя ее желания еще сильнее. А потом резким толчком оказался внутри!

— Ну здравствуй, любимая, — я улыбнулся ей в губы и начал быстро двигаться.

Она обвила меня ногами, и мы уже вместе летели навстречу долгожданной развязке. Каждый толчок приближал нас к тому удовольствию, которого мы так желали.

Алена не отводила от моего лица взгляда, когда со стонами мы бурно финишировали. В этот момент, ее глаза были самым прекрасным, что мне доводилось видеть: в них играл фонтан ярчайших искр и вырваться из омута этих глаз, я уже никогда не смогу. Да и зачем? Ведь она — моя, а я — ее! На веки вечные…

***

Алена

28 апреля. День свадьбы №2

— Алён, ты опоздаешь на церемонию, — меня окликнула Дита, когда я доставала небольшую бархатную коробочку. Мой подарок Ивану готов!

— Бегу! — еще раз погляделась в зеркало.

На мне было шикарное длинное белое платье в греческом стиле с сильно завышенной талией и мягко расширяющейся струящейся юбкой. Лиф и бретельки были украшены ажурным кружевом, в котором явно проглядывались очертания нарциссов. И вообще эти цветы были везде — в моих, собранных в замысловатый пучок, волосах, и в моем свадебном букете.

Иван не соврал, он организовал для меня (но правда не без помощи нового мужа своей мамы) удивительный праздник, такой себе пир на весь мир. Тем ни менее пришли все, кого, я действительно хотела видеть, те, кто по-настоящему мог разделить момент нашего счастья. И пусть наша свадьба была уже не первой. Меня переполняли удивительные и сильные эмоции, которые я уже не в силах сдерживать.

И ступив на белую дорожку, которая вела к украшенной весенними цветами свадебной арке, я еле сдерживала слезы. Передо мной был он — весь мой мир, центр моей вселенной — мой Иван. В черном свадебном костюме-тройке он выглядел просто фантастически, как-то совсем нереально, как жених с того света. И мне даже показалось, что он тоже волновался, как и я. Всему виной выражение его глаз, вроде он боялся спугнуть чудное видение.