Я плавно остановилась возле Ивана, и он нежно сжал мою руку, когда ведущая церемонии, уже хорошо известная нам, Муза, зычным голосом говорила слова о любви и верности, уважении и понимании. Я слушала ее вполуха и все смотрела в синие глаза Страхова — вот где была настоящая драма. И он тоже смотрела на меня так, что мне даже иногда казалась, что это гипноз.

— Жених, чтобы Вы хотели сказать невесте?

Иван осмотрел присутствующих и уставился на меня:

— Аленушка, что ж даже тут и говорить, — замешкался он, — ты сама прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Не в одном языке нет даже звуков, которые передадут всю полноту и глубину моего чувства. Я не буду обещать тебе золотых гор, вечную весну и безмятежное будущее. Только в одном я могу быть уверен, что буду любить тебя всегда, и, как говорят, в здравии и болезни, в богатстве и бедности… В аду и в раю.

— А теперь Вам слово, невеста! — обратилась ко мне Муза.

Я начала очень тихо:

— Иванушка, я тебе верю и знаю, что ты мое доверие никогда не обманешь, ибо любовь и есть доверие. Я не могу и просить у богов большего, чем быть с тобой рядом всю нашу жизнь и даже после нашей смерти, ведь вечность — это так мало для нас двоих. Я уверенна, что ты создан для меня, а я — для тебя, иначе зачем связали бы нас прочные нити судьбы. Ты — мое солнце и моя луна, мой самый большой страх и сбывшаяся мечта! Позволь мне вносить сумятицу в твой упорядоченный мир, дразнить тебя, но при этом любить так сильно, как я только смогу!

И больше я не видела ничего и никого, мое зрение расфокусировалось, звуки моментально затихли, и я сейчас слышала только свое сердцебиение.

А когда ведущая милостиво позволила нам поцеловаться, я и вовсе не понимала, где я и зачем. И только губы моего мужа были сказочным противоядьем от моего временного забытья. Их мягкое прикосновение заставило мои мозги немного прочиститься, и я ответила на его нежный поцелуй со всей готовностью, забывая, где нахожусь.

— Стоп, — шепотом остановила нас Муза, — вы опять за свое, я ж бросила курить, а глядя на вас придется снова начинать.

Мы послушно отпустили друг друга.

— Ну и объявляю вас …. А, впрочем, просто еще раз подтверждаю, что вы — муж и жена!

Гости взорвались бурными аплодисментами и радостными криками!

Наша свадьба была именно такой, какой я ее представляла — веселой и романтичной. Наши друзья и близкие много шутили и радовались компании друг друга.

Отличный тост сказал Аполлонов:

— Иногда мы не видим насколько прекрасно то, что у нас перед глазами, предпочитая что-то другое, менее нам доступное. И иногда именно рядом находится самый близкий и любимый человек, которого не каждому удается распознать. Так выпьем же за Ивана и Аленушку и за их отличное зрение и внимательность — они-то друг друга нашли. Правда не сразу, но результата это не меняет.

Ох, и Лёнька!

И когда гости стали вручать подарки, о, а их было ну очень много, (на одну коробку я вообще подумала, что там спрятали живого пса, а это просто блендер периодически включался и издавал странные звуки), я протянула Ивану черную бархатную квадратную коробочку, с его ладонь.

— Алён, мы же договорились не делать подарки, — посмотрел он виновато, — я тебе ничего не подготовил.

До свадьбы поток его сюрпризов был неисчерпаем — он сдержал обещание, данное перед моей поездкой в Швецию.

— Это ты так думаешь! Открой.

Иван открыл коробочку и внимательно присмотрелся к содержимому, а когда понял, что там, просто замер…

Афродита

Дорогие мои читатели! Я на правах настоящей писательницы взяла на себя смелость поставить точку в этой истории. И кто же, как не я, сможет лучше рассказать о том, что было и чем все закончилось.

Правда, вот времени на мое писательство у меня, к сожалению, остается совсем мало: сами понимаете, работа и еще эти два оболтуса, каждый тянет одеяло, то есть меня, на себя. Ну да ладно, о себе позже.

А пока попробую резюмировать: мы разыграли почти древнегреческую драму, вернее больше комедию «Похищение Персефоны»: вот только в мифе все было прозаичнее: бог смерти воспылал любовью к юной деве и похитил ее, и у них начались мытарства из ада на землю и обратно. Ну там еще Деметра дала жару.

В нашей же истории любви с первого взгляда как-то не получилась: он посмотрел на нее с отвращением, а она на него — с ненавистью. И пока они поняли, что предназначены друг для друга прошло немало времени. Он несколько раз попытался ее убить, правда, признаться совсем не нарочно и безуспешно, слава тебе, Господи! Она тоже и обзывала его, и пыталась напугать маскарадом и тайно (ну, и явно тоже) желала ему зла. Но, как говорят мои любимые Мойры, от судьбы не уйдешь!

И знаков было много! Судьба настойчиво сводила их вместе с первой встречи: на работе, вне ее, и даже их родители тут поучаствовали. Наша Алёнушка не устояла перед дьявольским обаянием Страхова (особенно во власти зеленого змия, из песни слов не выкинешь), а Иван был покорен карамельным запахом нашей современной Персефоны, и сдался даже быстрее, чем главная героиня.

Какие они все-таки смешные, трепыхались же до последнего, но вырваться из любовных силков так и не получилось, а там понеслось: безумные страсти, интриги, разлука и снова обретенное счастье, но это же не все…

Я сама наблюдала эту картину на их свадьбе, когда Алёна вручила своему мужу черную коробочку. Он на секунду замер и его глаза стали совсем шальными.

— Что это? — он проговорил тихо.

— Снимок, ты же — врач, неужели не понял? — Алёна даже, мне показалось, испугалась.

— Я понимаю, что снимок и это УЗИ… — он снова завис, — не хочешь же ты сказать, что мы ждем…

— Ребенка, Страхов, что с твоей сообразительностью! Вернее…

— Что вернее, Алена? — он стал присматриваться к снимку пристальнее, — наш ребенок будет мутантом? Почему у него вроде две головы?

— А потому, что, Иван, их там двое!

Лицо Страхова выражало смесь ужаса и сумасшедшей радости:

— Да ты что? Ой! — он сжал свою бедную жену в объятьях.

Мне кажется, что я даже хруст услышала.

— Вань, не надо так сильно, пощади! — прошептала она.

— Ну судя по подписи снимка, им недель 8? — он посмотрел на Алёну вопросительно.

— Да!

— И ты все это время от меня скрывала? Ах, же ты, несносная девчонка! — Иван нежно поцеловал мать своих будущих детей, — и никто не знает?

— Абсолютно никто, это была наша с малышами тайна, очень хотели тебе сделать сюрприз!

— Я-то думал, что любить тебя больше невозможно, и как же ошибался! — он снова взял ее лицо в ладони и поцеловал.