– Видите ли, – возразил Паксман, – тогда мы должны посвятить в детали операции и дипломата.

– Лишь отчасти. – сказал Мартин. – Нужно только сделать так, чтобы он получил от своего правительства недвусмысленный приказ принять на работу такого-то человека (тот сам подойдет к нему), а затем закрыть на все глаза и как ни в чем ни бывало заниматься своими делами. Что дипломат будет подозревать, это его личное дело. Если он не хочет лишиться теплого местечка и сломать свою карьеру, то будет молчать. Но лишь в том случае, если приказ будет отдан очень высокопоставленным чиновником.

– Британское посольство исключается, – сказал Паксман. – Иракцы из кожи вон вылезут, лишь бы причинить неприятность нашим людям.

– Нам тоже, – сказал Барбер. – Что вы предлагаете, Майк?

Когда Мартин объяснил, Паксман и Барбер сначала не поверили своим ушам.

– Должно быть, вы шутите, – сказал американец.

– Нет, я говорю совершенно серьезно, – возразил Мартин.

– Черт побери, Майк, тогда нам нужно будет обращаться с просьбой… к премьер-министру.

– И президенту, – добавил Барбер.

– Что ж, почему бы и нет? Мы же теперь стали вроде бы друзьями. Но главное в другом: если информация Иерихона спасет жизнь многим солдатам коалиции, разве телефонный разговор – это слишком большая плата?

Чип Барбер бросил взгляд на часы. В Вашингтоне время отстает от средневосточного на семь часов, значит, в Лэнгли заканчивается обеденный перерыв. В Лондоне сейчас лишь на два часа меньше, но старших чиновников, возможно, еще удастся застать на рабочих местах.

Барбер помчался в американское посольство и послал срочное шифрованное сообщение заместителю директора ЦРУ по оперативной работе Биллу Стюарту. Тот прочел его и тут же пошел к директору Уилльяму Уэбстеру, который, в свою очередь, позвонил в Белый дом и попросил президента принять его.

Саймону Паксману повезло. Он связался по линии секретной телефонной связи с Сенчери-хаусом и застал Стива Лэнга на рабочем месте. Тот выслушал Паксмана и немедленно позвонил шефу домой.

Сэр Колин поразмышлял и связался с секретарем кабинета министров сэром Робином Батлером.

В Британии существует неписаное правило: если шеф Сенчери-хауса полагает, что сложилась чрезвычайная ситуация, он имеет право просить премьер-министра принять его, и эта просьба всегда удовлетворяется. Общеизвестно также, что Маргарет Тэтчер никогда не отказывала руководителям служб безопасности и войск специального назначения. Она согласилась принять шефа Интеллидженс сервис в своем кабинете на Даунинг-стрит, 10 на следующий день, в восемь часов утра.

Как обычно, миссис Тэтчер была на своем рабочем месте до рассвета и почти закончила разборку неотложных дел, когда пришел шеф Сенчери-хауса. Удивленно нахмурившись, она выслушала его необычную просьбу, потребовала кое-каких уточнений, потом подумала и в своей обычной манере тут же приняла решение.

– Я посоветуюсь с президентом Бушем, как только он встанет, и мы посмотрим, что сможем сделать. Этот… э-э… человек… он действительно намерен взяться за такое опасное дело?

– Он сам предложил этот план.

– Это один из ваших людей, сэр Колин?

– Нет, он майор войск специального назначения.

Тэтчер заметно повеселела.

– Незаурядная личность.

– Я тоже так думаю, мадам.

– Когда все закончится, я хотела бы встретиться с ним.

– Уверен, это можно будет устроить, мадам.

Когда шеф Сенчери-хауса ушел, помощники миссис Тетчер вызвали Вашингтон, где была еще глубокая ночь, и договорились о прямой телефонной связи на восемь часов утра по вашингтонскому, то есть на час дня по лондонскому времени. Ленч премьер-министра был перенесен на тридцать минут.

Если британский премьер-министр пускала в ход все свое умение убеждать, то президент Буш, как и его предшественник Роналд Рейган, никогда не мог ей отказать.

– Хорошо, Маргарет, – сказал президент, выслушав пятиминутный монолог Тэтчер. – Я позвоню.

– Он может сказать «нет», – подчеркнула миссис Тутчер, – но не должен. В конце концов, мы сделали для него чертовски много.

– Да, чертовски много, – согласился президент.

Президент США и премьер-министр Великобритании позвонили одному и тому же человеку с перерывом в час. Тот был удивлен, но согласился на конфиденциальную встречу с их представителями, как только те прибудут.

Вечером того же дня Билл Стюарт вылетел из Вашингтона, а Стив Лэнг успел на последний рейс из Хитроу.

Возможно, Майк Мартин не представлял, каких огромных усилий потребовало выполнение его требований; во всяком случае, глядя на него, нельзя было сказать, чтобы он переживал. 26 и 27 октября он только отдыхал, ел и отсыпался. Он перестал бриться, снова отращивая короткую черную щетину. Тем временем подготовительная работа проводилась в самых разных уголках планеты.

В Тель-Авиве руководитель местного бюро Сенчери-хауса нанес визит генералу Коби Дрору и обратился к нему с просьбой.

– Вы в самом деле собираетесь снова заварить эту кашу? – деланно удивился Дрор.

– Коби, я знаю одно: мне приказано попросить вас выполнить нашу просьбу.

– Черт возьми, нелегального агента? Но вы же не можете не понимать, что его обязательно сцапают?

– Коби, вы можете выполнить нашу просьбу?

– Конечно, можем.

– Через двадцать четыре часа?

Коби Дрор опять принялся валять дурака:

– Ради вас, мой милый мальчик, я охотно отдам правую руку. Но послушайте, то, что вы собираетесь делать, – безумие. – Дрор встал, вышел из-за стола и обнял англичанина за плечи. – Знаете, мы нарушили добрую половину собственных правил, нам просто повезло. Обычно мы никогда не рекомендуем нашим людям иметь дело с тайниками. Любой тайник может оказаться ловушкой. Для нас тайники работают только в одну сторону: от кацы к шпиону. С Иерихоном мы нарушили это правило. Монкада получал информацию таким путем, потому что другого пути не существовало. И ему повезло, ему чертовски везло все два года. Но у него был дипломатический паспорт. А вы собираетесь… Этого?

Генерал Дрор повертел в руках небольшую фотографию похожего на араба мужчины с унылым выражением лица, хохолком черных волос и заметной щетиной. Эту фотографию англичанин только что получил из Эр-Рияда; столицы Израиля и Саудовской Аравии не были связаны регулярным воздушным сообщением, поэтому фотографию доставил двухмоторный личный реактивный самолет связи HS-125 генерала де ла Бильера. Самолет приземлился на военном аэродроме Сде Дов, где израильтяне усердно фотографировали его темно-каштановые опознавательные знаки.

Дрор пожал плечами.

– Хорошо. Завтра утром все будет готово. Клянусь жизнью.