— Но если это тот самый тип, то почему она не сказала мне? Почему не составила портрет? Ведь своего клиента она видела близко — можно сказать, лицом к лицу.

— На этот вопрос может ответить только она.

— Теперь не может, — негромко сказала Кейт. — Каких трудов мне стоило добиться показаний! С самого начала Эйнджи упорно уходила от ответов, отпиралась, грубила, но когда рассказывала про клиента, у меня было такое чувство, что ей стыдно. Она постоянно твердила, что ей самой это было неприятно, что зря она это делала. А потом расплакалась.

Тем временем ее собственные эмоции грозили перелиться через край, как это было днем с Эйнджи.

— Ты ей явно симпатизируешь, — заявил Куинн.

Кейт фыркнула.

— Чему тут симпатизировать? Она завравшаяся сквернословящая злюка, воровка и проститутка.

— Но ты ей нужна, — добавил Куинн.

— Да, но что из этого получилось?

— Ты здесь ни при чем.

— Зря я с ней не осталась.

— Откуда тебе было знать, что все так получится?

— Она поставила себя в уязвимое положение, — возразила Кейт. — И мне следовало остаться с ней хотя бы для того, чтобы вытянуть из нее чуть больше. Но я не осталась, потому что…

Она не договорила. Не желала признаваться. Тем более здесь, перед Куинном. Он слишком хорошо ее знал, по крайней мере, раньше. Каждую болевую точку в душе.

Когда умерла Эмили, когда она не находила себе места от горя и ей хотелось выть на луну, он держал ее в объятиях столько раз, что она потеряла счет. Утешал, дарил моральную поддержку и тепло своих рук… Нет, сейчас она ему этого не позволит. К тому же вдруг ему это не нужно? Ей же лучше об этом не знать.

— Кейт, пойми, она не Эмили.

Ей как будто дали под дых. Она шумно втянула в себя воздух и повернулась, готовая испепелить его взглядом.

— Я сама это знаю. Моя дочь давно умерла.

— А ты по-прежнему коришь себя. Даже спустя многие годы.

— Насколько мне известно, у вины нет официального срока давности.

— Кейт, твоей вины в этом нет. Ни тогда, ни сейчас.

— Но Эмили была моя дочь. Я несла за нее ответственность. А Эйнджи — мой клиент. И за нее тоже я несу ответственность, — упиралась Кейт.

— И скольких своих клиентов ты приводила к себе домой? — спросил Куинн и шагнул ближе.

— Ни одного. Но…

— Со сколькими ты проводила все двадцать четыре часа в сутки?

— Ни с кем…

— Тогда почему ты считаешь, что на этот раз должна поступить иначе?

— Потому что она нуждалась во мне, а меня рядом не было.

— Всякий раз, когда тебе хочется наказать себя, у тебя находятся причины! — бросил Куинн, чувствуя, как просыпается гнев. Он прекрасно помнил, каких трудов ему стоило убедить Кейт, что она не виновата в смерти дочери. Он прекрасно помнил, как ему хотелось изо всех сил встряхнуть ее, а потом прижать к себе. Вот и сейчас он сделал бы то же самое…

Она стояла злая, ощетинившаяся. И такая прекрасная. Такая ранимая. Боже, как ему хотелось защитить ее от боли, которую она причиняла себе. Но ведь не позволит, будет сопротивляться, кусаться и царапаться — не в прямом смысле, но все же…

— Я беру на себя ответственность, даже если тебе неведомо, что это такое, — с горечью ответила Кейт. Теперь они стояли лицом к лицу. — Великий и могучий Куинн! Ты пытаешься исцелить современное общество от раковой опухоли преступности. Собственными руками искоренить зло. Взвалил на плечи бремя ответственности, как будто ты единственный, кто способен на такие подвиги. И после этого тебе еще хватает дерзости критиковать меня? Боже мой, что ты о себе возомнил!

Кейт покачала головой и шагнула мимо него к парадному крыльцу.

— Ты куда? — Куинн протянул руку.

Она отступила в сторону, одарив его таким холодным взглядом, от которого вся вода в радиусе десятка метров запросто могла превратиться в лед.

— Я не могу сидеть здесь всю ночь и кусать локти. Нужно что-то делать! Существует, пусть даже микроскопическая, вероятность того, что Эйнджи ушла отсюда сама, и я, по крайней мере, могу отправиться на ее поиски.

Засунув руки в карманы в поисках ключей, Кейт сбежала вниз по ступенькам и направилась к своему внедорожнику. Куинн посмотрел на двери реабилитационного центра. Здесь от него никакого толка. Тем более что Кейт уходит. Джон почувствовал, как его охватила паника. Господи, что за глупости! Можно подумать, он ей нужен… Да она уверена, что без него ей в сто раз лучше. Будь он хоть капельку сильнее, то поставил бы на этом точку.

Увы, Джон не ощущал в себе силы. Да и пробудет он здесь всего несколько дней, в лучшем случае неделю. Так что ничего страшного, если он проведет с ней время. Просто чтобы побыть рядом. Чтобы старые воспоминания смешались с новыми и было бы что вспомнить, когда станет совсем тошно.

— Кейт! — крикнул он и бросился вдогонку. — Стой, я с тобой!

— Разве я тебя приглашала? — холодно бросила она в ответ.

— Две пары глаз лучше, чем одна, — ответил он.

Кейт велела себе ответить отказом. К чему бередить старые раны? Это она прекрасно умеет делать и без него. Но затем вспомнила, как он обнял ее там, наверху, готовый заслонить от ужаса, который, как им тогда казалось, ждал их за шторкой душа, готовый, если понадобится, подставить плечо, чтобы ей было на что опереться. А главное, с какой легкостью она это позволила! Зато сейчас она скажет ему свое твердое: «Нет!»

Куинн не спускал с нее глаз — темных, настойчивых. Лицо серьезно, но уже в следующее мгновение на губах заиграла улыбка, такая теплая, симпатичная. Кейт почувствовала, что у нее защемило в груди. В том же самом месте, что и много лет назад.

— Обещаю, что буду вести себя хорошо. И даже позволю тебе сесть за руль, — сказал он.

Кейт вздохнула и, щелкнув кнопкой дистанционного управления, направилась к внедорожнику.

— Ладно, так уж и быть, поверю.

Они несколько раз обошли все злачные места на Лейк-стрит, где ночные обитатели коротали часы от заката до рассвета: бильярдные, бары, ночные дискотеки. Заглянули в приют для бездомных женщин с детьми. В прачечную самообслуживания, где какой-то седой патлатый алкоголик сидел на пластиковом стуле и смотрел в окно, пока дежурный не выгнал его на улицу.

Эйнджи никто не видел. Причем половина из тех, кого они спрашивали, даже не взглянули на ее фото. Но Кейт это не обескуражило. Начать с того, что она и не ждала быстрых результатов. Ей просто нужно было занять время. Она никак не могла решить, какое выбрать для себя наказание: провести ночь в этой гнусной части города или же, сидя дома, хлестать джин до тех пор, пока перед глазами перестанут маячить кровавые пятна.