— Нет, я направляюсь в дом одной красивой девушки, чтобы узнать, примет ли она меня обратно.

— Мисс Лэйси Уоррен? — догадалась Марла.

— Верно. — Я ещё раз постукиваю по стойке, прежде чем пойти к выходу. — Увидимся завтра. Я хочу зайти и позавтракать с Мэри, прежде чем уеду из города. — Я машу рукой через плечо, затем прохожу через первую дверь к выходу, едва не столкнувшись с Лэйси.

У меня открывается рот, и я замираю на месте, когда мой взгляд медленно пробегает по ней. На ней чёрное шёлковое платье, и она выглядит в нём ещё более невероятно, чем я мог себе представить, а представлял я себе это… очень много раз. Вырез «хомут» демонстрирует её обнажённые плечи и ключицы. Её волосы выпрямлены, а ярко-красная помада подчёркивает её робкую улыбку.

Забудьте о «Rockin’ Around the Christmas Tree» (прим. пер.: Зажигаем вокруг новогодней ёлки; пер. названия песни Бренды Ли). Лэйси зажигает это платье.

— Привет, — говорит она, заставляя меня снова встретиться с ней взглядом.

— Привет. — Её тело дрожит, и я понимаю, как ей, должно быть, холодно. Я снимаю пальто и накидываю его на её голые плечи, провожая её в вестибюль, где тепло. — Ты, наверное, замёрзла. Где твоё пальто?

— Я не хотела портить вид платья.

— Твои усилия не прошли даром. Ты выглядишь потрясающе. Было бы жаль, если бы у тебя не было возможности надеть это платье сегодня вечером.

Она смотрит вниз. — Ты думаешь?

— Такая красивая.

— О, хорошо. — Её зубы стучат. — Я постараюсь запомнить это, когда у меня будет обморожение.

Я веду её к креслам в приёмной, но она не садится. Мой лоб морщится в замешательстве. — Что ты здесь делаешь?

— Я думала соврать и сказать, что пришла поиграть в «Зонк» с Мэри, но поскольку я обещала, что больше никогда не буду тебе врать, я просто признаюсь, что пришла сюда в поисках тебя.

Я не могу скрыть свою улыбку. — Я как раз уходил, чтобы найти тебя.

— О, ну, это очень кстати. — Она почёсывает голову и обводит глазами коридор, возвращая взгляд на меня. — Я подготовила речь, — пролепетала она.

— Правда?

— Да, хочешь послушать?

— Непременно. — Я жестом приглашаю её начать.

— Это ненормальная речь об отношениях, потому что в наших отношениях нет ничего нормального. Мы — два оперативника ЦРУ, которые оба лгали друг другу. Хотя, моя ложь, вероятно, была хуже твоей, потому что я лгала своему другу Парку Брэдшоу, а ты просто держал Лэйси Уоррен в неведении о своей очень секретной работе. Я понимаю, что есть разница. — Она переместила свой вес. — И помимо того, что я лгала, я была как кукловод за кулисами, дёргающий за все ниточки. Я также понимаю, как это было больно. Но дело в том, — она расправляет плечи, как будто только что получила вторую порцию храбрости, — что я сожалею обо всём этом. Мне жаль, что эта ложь заставляет тебя чувствовать, что ты не можешь мне доверять или что ты не знаешь, кто я такая, потому что, вопреки твоему мнению, ты знаешь меня. Ты знаешь все те стороны, которые объединяют Лэйси Уоррен и Сиенну Прайм. Так что представь моё разочарование, когда я поняла, что человек, который знает меня лучше всех, не может простить меня или снова мне доверять. Это действительно досадно.

Она делает глубокий вдох, как будто переходит ко второй части своей речи. Я сдерживаю улыбку, хотя мне нравится, как она болтает без умолку.

— Я знаю, что придумала все эти глупые правила о том, что мы должны расстаться, когда Рождество закончится. Но разве я не заслуживаю похвалы за то хорошее, что я сделала, например, за предложение устроить праздничную интрижку? Разве я не заслуживаю похвалы за то, что поцеловала тебя в торговом центре? Потому что это были хорошие идеи. И не то, чтобы я была легкомысленной. Я бы не закрутила праздничную интрижку с любым незнакомцем, которого встретила в аэропорту. И я бы не стала целоваться с кем попало в торговом центре. Я поцеловала тебя. Я уже знала тебя, и я потратила слишком много времени за эти годы, гадая, каким бы ты был, если бы мы встретились лично. Было бы с тобой по-прежнему легко общаться? Будешь ли ты смешить меня и, в свою очередь, смеяться над моими шутками? Буду ли я по-прежнему испытывать к тебе тот же интерес, который я испытывала годами на расстоянии? А потом я встретила тебя в реальной жизни, и ты оказался лучше, чем я могла себе представить. — Её голубые глаза пронзительно смотрят в мои. — Ты мне нравишься, Парк. Ты нравишься мне с того самого момента, когда мы начали работать вместе шесть лет назад. Ты снова понравился мне, когда мы встретились в примерочной. Ты нравился мне в самолёте до Вашингтона. Ты нравился мне в машине, когда мы ехали к моим родителям. Ты нравился мне в Ливенворте, и в каждый момент, когда мы были вместе в бегах. И я поняла, что проводить время с тобой в роли Лэйси гораздо лучше, чем работать с тобой в роли Сиенны.

Я ей нравлюсь.

Это войдёт в историю, как лучшая речь, которую я когда-либо слышал, и, судя по тому, что Лэйси продолжает, это ещё не конец.

— Так что мне жаль, что я солгала тебе, но ты можешь просто забыть об этом? Потому что ты мне нравишься, и ты можешь доверять этому. — Она закатывает глаза. — Ладно, хорошо. Если честно, это больше, чем просто нравишься. Это очень похоже на любовь. Я люблю тебя. И мне всё равно, что ты думаешь, что я…

— Лэйси, остановись. — Я поднимаю руку. — Могу я теперь кое-что сказать?

— Эм, — кивает она, — да, мне было бы очень интересно услышать твою реакцию на всё то, что я только что сказала, особенно на часть о том, что я люблю тебя и можешь ли ты снова доверять мне. Потому что, если я не убедила тебя простить меня, у меня есть другие версии этой речи и…

— Лэйси. — Я мягко накрываю пальцем её губы.

— Точно, прости, — бормочет она. — Теперь твоя очередь.