Нельзя не заметить, с другой стороны, что затихшие было в виду сближения России с Англией, «освободительные» злодеяния теперь как бы опять начинают зацветать в Польше, а разразившаяся после свидания в Потсдаме эпидемия забастовок в высших учебных заведениях России невольно обращает мысль вновь к вероломному Альбиону, – этому главному гнезду тайных дирижеров иудео-масонства.

В заключение характеристики нам остается добавить, что «добродетельные каменщики» не останавливаются и перед «устранением» со своего пути, как только признают их опасными, ни коронованных особ, ни избранников республики. Масонскими признаются убийства: шведского Густава III, французского короля Людовика XVI, русского императора Павла I, герцога Беррийского, а также итальянского короля Гумберта, президента Боливии Гарсиа Морено, президентов Северо-американских Соединенных Штатов Линкольна и Гарфильда, кандидата в президенты Леона Гамбетты, равно как двух французских президентов: Карно и Феликса Фора.

Una salus victis – nullam sperare salutem!..

Каково далее соотношение великобританского правительства банкиров, главарей всемирного кагала и верховного совета масонов, решить трудно. Во всяком случае, «дети Вдовы» должны быть почитаемы слабейшими. На вопрос же, кто кого обманет и сохранит первенство, Англия или кагал, можно с вероятностью допустить, что опыт четырех тысяч лет должен иметь преимущество и, что едва ли Англия в конце концов останется впереди.

Так или иначе, но это вопросы отдаленного будущего.

Теперь не мешает остерегаться другим народам, потому что на интернациональной шахматной доске побеждают лишь самые даровитые мастера комбинировать a Taveugle, подбор же их как в Великобритании, так равно у масонов и евреев совершается с прозорливой, изысканной тщательностью, что, главным образом, и дает им силу на «розыгрыш партий» перед большинством правительственных и общественных деятелей, сколь бы эти последние ни были украшаемы орденами и мундирами…

Gravia graviorem curam exigunt pericula!..

XXIV. Интимные отношения между иудаизмом и масонством открывают перед ними широкие и разнообразные сферы деятельности на поприщах государственном и общественном. Само собой разумеется, что ассоциация такого рода преследует исключительно практические цели. Самообогащение является здесь путем к захвату власти, а политический деспотизм увенчивает расхищение финансов страны. Являясь анонимным трестом для эксплуатации народов, иудео-масонский союз развивает свои операции с такой силой и в столь невероятном масштабе, что при желании иллюстрировать это примерами, решительно не знаешь, за что браться и чему отдавать предпочтение. Говорят, что в каждой капле своего бытия природа воспроизводит картины вселенной. А так как от великого до ничтожного один шаг, то и по отношению к наказанному сообществу необходимо заметить, что основные его черты неизменно повторяются в любом моменте его замыслов. С другой стороны, желая иметь козырей во всех мастях, кагал наряду с масонством успел, как сказано выше, застраховать себя от разлагающей в наши дни все и вся хронической перманентной революции, через проникновение в ее сердцевину. Социализм, коллективизм, синдикализм, анархизм, особенно среди своих коноводов, кишат масонами и евреями. Идеальные мечтатели давно отсюда исчезли. Безжалостная тирания и цинизм варварства заправил отвратительны для их собственных адептов, но, по-видимому, неустранимы. Чуждые арийскому духу, никогда в минувшие века невиданные злодеяния создают ныне атмосферу удушливую и беспросветную для самих обездоленных, якобы сознательных пролетариев. Гнев, страдания и скорбь, неизлечимо присущие, как они полагают, лишь нынешнему строю отнюдь не способны превратиться в трогательные картины братства, обещаемые новыми учениями. Уделом масс явно становится серая, каторжная, несчастная и безнадежная жизнь.

Да и может ли быть иначе?..

Возьмем, на выдержку, хотя бы несколько образцов из ужасающего синематографа действительности.

Нельзя не отметить, прежде всего, что, лишая «трудовиков», даже в плутовских представлениях своих, малейшей искры радости, вожаки не находят ничего лучшего, как иллюминировать «народные выступления» погребальными атрибутами. Что дело обстоит именно так, в этом не трудно было убедиться даже у нас еще в 1905 г. Объяснением факта, по-видимому, является уверенность, что толпа жаждет зрелищ, что собирать ее надо под таким предлогом, который власть запретить бессильна и что, наконец, будучи зловеще настроены, человеческие массы могут быть двигаемы к насилию уже в произвольном направлении. Согласно с этим, мы видим, что, например, в городе Стародубе одна из первых «массовок» революционных элементов была спровоцирована похоронами рабочего, умершего в больнице без всякого отношения к бунту. В Киеве то же самое происходило в большем, конечно, объеме на похоронах Куперника. Там молодые израильтяне со своими «шлюхательницами» отплясывали вокруг гроба, издеваясь над обрядом христианского погребения, а в апофеозе бросили духовенство и с телом умершего пошли по другой улице. Что же касается сатанинского зрелища, свидетельницей которого в угоду еврейству стала Москва на похоронах одного из его членов, никому неведомого ветеринарного иудея-фельдшера Баумана, то, к нашему стыду, до сих пор не явилось русского человека, который огненным пером заклеймил бы развернувшийся тогда хаос злобы и разврата…

Как бы, однако, ни было, но поработивший нас психоз стадного безумия начал рассеиваться… Увы! В совершенно иных условиях и на другом конце Европы, он, тем не менее, откликнулся вновь. Вот что мы читали в «Земщине» не далее, как осенью 1911 г.

«В минувшее воскресенье в Париже был произведен вожаками социалистов, как выражаются умеренные газеты, «генеральный смотр анархистской армии».

Поводом к этому было избрано перевезение трупа штрафованного рядового Эрну из Алжира в Париж. Этот молодчик был обыкновеннейший хулиган, и единственная его заслуга перед социалистами заключалась в том, что он был членом союза рабочих и распропагандированным антимилитаристом. За неоднократные нарушения воинской дисциплины его отправили в дисциплинарный батальон в Ю. Алжире, где он в 1909 году и умер. Социалисты тогда же подняли настоящий жидовский гвалт, обвиняя военное начальство в истязании и убийстве Эрну. Было произведено следствие и два офицера в угоду анархистам были преданы суду, который, однако, их оправдал, так как несомненно доказано, что никто непокорного и буйного проходимца не обижал и не бил.

Тогда компаньоны и покровители Эрну исхлопотали разрешение перевезти «останки его» в Париж и использовали это «событие» для антигосударственной, чесноком сдобренной кутерьмы…

Все газеты согласны, что такой крупной демонстрации не было в Париже со времени похорон известной террористки Луизы Мишель. Толпа свыше 100 000 человек сопровождала колесницу с гробом Эрну. Более 250 знамен, черных и красных, неслось во главе отрядов, на которые разделились манифестанты.

Девять десятых из этой кучи людей были жиды-итальянцы, испанцы и португальцы; лишь одна десятая была французов, привлеченных скорее любопытством, чем сочувствием анархистским идеям.