Обязанности проституток. Проституткам, входящим в гильдию, надлежит «заботиться о своем здоровье, быть экономными, использовать свободное время для образования, рукоделия и т. п., с тем чтобы быть готовыми со временем занять свое место в нормальном обществе». За пределами квартала они должны одеваться как обычные женщины. Внутри же им предписывается поддерживать хорошие отношения с товарищами, вежливо и уважительно относиться к гостям, не отказывать гостям без «веской причины».

В настоящее время долговые обязательства, подписанные проститутками, считаются правомерными и подлежат рассмотрению в судебном порядке, несмотря на то что контракты, принуждающие женщин работать в публичных домах в счет погашения займа, могут быть признаны незаконными. Прецедентом является дело Окума Кин (и еще двоих) против Ватанабэ Масэ, по которому было вынесено решение в первом гражданском отделе Верховного суда Японии (дело «О» 398 от 1901) 6 февраля 1902 г. Сформулированные принципы изложены следующим образом: «Проституция является официально признанной сферой деятельности, и потому вступление проститутки в договорные отношения со своими кредиторами с целью перечисления доходов от ее деятельности на погашение долга не вступает в противоречие с общественной моралью и не подрывает порядок». Автор считает, что судьи допустили здесь очень серьезную ошибку и, толкуя закон, как указано выше, проглядели совершенно ясное намерение законодателя. Проституцию, даже в Японии, не предполагалось превращать в санкционированный легитимный бизнес, и если закон относится к ней терпимо, то эта терпимость проистекает из желания ограничить и поставить порок под контроль в интересах общественного порядка. Общественная и личная безопасность требует постоянного контроля, а как показал японский опыт, это возможно, когда публичные дома собраны в одном месте. Но облагораживать бесчестное и губительное занятие, ставя его на один уровень с другими разрешенными профессиями, равносильно защите этого бизнеса в целом, предоставляя юридическую защиту личностям, зарабатывающим средства путем ведения и поощрения самого распутного образа жизни. Нет сомнений в том, что японская система хороша как она есть, но то, что факт терпимого отношения судебных властей и налогообложение проституток и хозяев публичных домов ставит их в один ряд с добропорядочными гражданами, а их грязные дела попадают под защиту имперского законодательства, порождает у судей склонность к вольному пониманию морали и ложное понимание истинного места персон, чьим занятием является поощрение порока и потворство похотливым желаниям толпы. Искоренить порок мы не можем, контролировать и регулировать можем и должны, но закон заходит слишком далеко, накладывая определенные обязательства на богопротивное занятие без осознания того, что все это по своей сути аморально!

Предмет настолько отталкивающий и противный, что автор предпочел бы закрыть глаза на существование такой ужасной стороны человеческого порока и промолчать, но друзья, на чье суждение он полностью полагается, указали, что сама природа этой работы требует хотя бы упоминания о той омерзительной форме распутства, что существовала в Японии в позднем Средневековье.

В начале эпохи Эдо (где-то 1578) следы традиций, сформировавшихся в предшествовавший период междоусобных войн, продолжали существовать в виде неестественных отношений (зародившихся в военных лагерях), были занесены в метрополию и распространились в городах, где конечно же нашлись обнищавшие люди, готовые удовлетворить любые пакостные желания. Среди театральных актеров было определенное число порочных и распутных представителей, кто без колебаний был готов потворствовать своим покровителям и согласиться на любое физическое унижение за деньги.

После театральных представлений в провинции Идзумо актрисы вошли в моду, но, поскольку общество было больно и испорчено, власти запретили женщинам появляться на сцене[1 Имеется в виду ранний вариант театрального жанра кабуки, поскольку во всех прочих жанрах женщин не было и раньше. (Примеч. пер.)]. Это вывело на первый план молодых актеров-мужчин. Выступления этих привлекательных юношей пленили публику и разохотили множество сластолюбцев. Порок распространился настолько, что в 1-й год Дзёо (1652) подобные выступления были запрещены вообще, но уже на 2-й год того же периода (1653) под давлением определенных персон было получено разрешение на драматические представления под названием мономанэ кёгэндзукуси (различные комические пьесы).

Наученные горьким опытом и в надежде воспрепятствовать распространению порочной практики власти предписали актерам брить волосы надо лбом[2 То есть чтобы прическа выглядела несомненно мужской. (Примеч. пер.)], и прозвище «вакасю» (юноша) было официально заменено на «яро» («прохвост»). Чтобы обойти закон и свести на нет его предписания, актеры, играющие роли женщин, повязывали полотенце, чтобы скрыть бритую голову, и надевали шелковые или креповые шляпы[3 Подробнее см.: Гришелева Л.Д. Театр современной Японии. М.: Искусство, 1977. (Примеч. пер.)]. Облик этих мужчин настолько превосходил красоту настоящих женщин, что, невзирая на все усилия властей, тяга к неестественным наслаждениям захватила весь город. В русле общей тенденции были изобретены и поступили в продажу игры «яро карута» (карты с изображениями яро) и «яро сугороку»[4 Я р о с у г о р о к у — настольная игра в кости с передвижными фишками. На доске изображен маршрут в виде картинок, с препятствиями и знаками, облегчающими их преодоление. Бросая кости, играющие передвигают фишку по клеточкам поля в соответствии с числом набранных очков. Выигрывает тот, кто быстрее достигнет финишной клетки поля. (Примеч. пер.)]. Кроме того, предприимчивые люди печатали картинки с изображениями яро или издавали хёбанки (нечто вроде театрального справочника). Волна безумия достигла таких масштабов, что безрассудные фанатики заходили столь далеко, чтобы оставлять в буддийских и синтоистских храмах молитвенные таблички во здравие этих омерзительных яро!

Оазисами этого подлого сообщества были Нэгимати в Эдо (Токио), Миягавамати в Киото и Дотонбори в Осаке. Дома, где проживали яро, в просторечии звались кодомоя (детский дом). Такие заведения нанимали, а затем предлагали клиентам привлекательных мальчиков точно так же, как поступали публичные дома с женщинами. Здесь мальчиков обучали кое-какому актерскому мастерству, и затем они попадали на сцену. Тех, кто участвовал в представлениях, называли бутайко (дети сцены), тех, кто только обслуживал вечеринки, называли кагэма, а тех, кто путешествовал по стране, называли тобико (прыгающие или летающие дети).

В основном в такие дома свиданий (агэя) наведывались представители воинского сословия и священнослужители, но также услугами этих молодых людей пользовалось и немало женщин. Поначалу юноши лишь прислуживали гостям на банкетах, развлекали их танцами, но со временем их отношения с клиентами приняли форму обычную для женщин-проституток. Молодые люди стали копировать стиль женщин, чернили с помощью охагуро зубы (по женской моде тех времен) и имитировали манеры, присущие прекрасному полу. Изначально они одевались в характерные костюмы, известные как вакасю сугата (стиль молодого человека), но постепенно их пристрастия в одежде претерпели изменения, и в годы Мэйва и Анъэй (с 1764 по 1781) они уже одевались в изящные наряды ярких расцветок с длинными струящимися рукавами, как у женщин, носили широкие пояса и по-женски укладывали волосы.