живых (и не очень, а какими еще можно считать портреты?) учителей. Этикет. "Теоретическая" магия, когда заучивались вербальные формы и жесты. Полеты на метле, ставшие для мальчика редкой отдушиной. Потом добавился еще "отдых" с Крэббом и Гойлом, где под видом детских игр вассалы приучались подчиняться, а Драко — отдавать приказы. Редкие приемы, где нужно было показать другим лордам, что Малфои все так же крепко стоят на ногах…

"В детстве было много чего… но оно закончилось. Закончилось. Эх, предатели…" — кольнуло в душе Малфоя, когда он вспомнил веселые детские посиделки с Крэббом и Гойлом, и отметил, что эта мысль уже не вызвала таких сильных эмоций, как раньше. После всего, что произошло, тратить силы и время на ненависть к перебежчикам казалось… нерациональной тратой времени и сил.

"Сильных и перспективных не предают, — сама собой очень к месту вспомнилась фраза из прочитанных в детстве наставлений. — Нужно всего лишь стать таким, например, как мой отец, и тогда они сами приползут ко мне! Причем, еще толкаться будут среди толпы таких же! Как толкались на прием к отцу… крысы!"

"Мой отец…" — любил говорить Драко, неосознанно ставя равенство между собой и им, приравнивая свои способности к способностям отца. Однако на деле все оказалось далеко не так просто. За последние недели Драко пришлось серьезно пересмотреть свои взгляды на слишком многое, чтобы остаться все тем же наглым, избалованным ребенком. А некоторые принципы и желания пришлось даже не пересмотреть, а вырвать с корнем, как пересаживаемую на уроке гербологии мандрагору. Драко пришлось наступить на горло тщательно взращиваемому с детства гонору и признать, что одной только фамилии недостаточно, чтобы с тобой разговаривали точно так же, как с лордом Люциусом Малфоем. То, что у сына Абраксаса Малфоя сейчас получалось с легкой небрежностью, Драко Малфою приходилось вырывать "с потом и кровью". Усугублялась ситуация еще и тем, что почувствовав слабость рода, многие партнеры и должники Малфоев решили в одностороннем порядке пересмотреть заключенные договоры. А еще мать… Леди Малфой, в девичестве Блэк, на людях была крепка, сверкающа и несокрушима, как брильянт, но дома…

"Тяжело жить в ожидании беды. Но когда беда наконец пришла, нельзя сказать, что стало намного легче. И зачем я так торопился стать взрослым? — с грустью подумал Драко. Сейчас он не иначе как с кривой улыбкой на губах вспомнил свою радость и нетерпение перед дорогой в Хогвартс — "я наконец-то вырос и отец поручил мне первое задание". — Интересно, это действительно была проверка мне, или планы отца заранее строились на условии моего провала? Теперь и не спросишь…" — подумал Малфой и содрогнулся. Плохо, слишком плохо это прозвучало. Даже хуже, чем было на самом деле — ведь из Азкабана можно было выйти не только "на портрет".

"Нет! Этого не будет! Я сделаю все, чтобы спасти отца! — решительно мотнул головой Малфой и зашел в библиотеку. Ему нужен был и краткий справочник артефактора, глава, где описываются стандартные способы маркировки парных артефактов, а еще компендиум редких древних сглазов, порч и проклятий. Именно там, если ему не изменяла память, должна была быть ссылка на книгу в основной библиотеке мэнора. — Где же он? Вроде, на третьем стеллаже от входа… А ведь когда-то я мог найти здесь любую книгу с закрытыми глазами… — Драко и в самом деле закрыл глаза, провел рукой по таким знакомым корешкам и снова открыл их, почувствовав знакомый узор. — Вот он! Странно, почему не на месте…" — Драко взял в руки дневник деда, раскрыл его и принялся листать, выбросив все лишние мысли из головы.

— Хм… — спустя минут пятнадцать задумчивый Малфой захлопнул книжицу. — Действительно, отдавать просто так свое нельзя ни в коем случае. Дед советует "…сделать друзей врага сначала и своими друзьями, а потом стать из друга господином, окружив врага своими людьми". Легко написать, но Дамблдора я так не потяну. Пока. Потренироваться на ком попроще? Например, на Крэббе? Тем более это будет справедливо: он лишил меня вассала, я отберу команду у него. "Око за око". Вот только с кого начать? Макмиллан? К нему можно подойти как наследник к наследнику. Финч-Флетчли? Пообещать магглорожденному покровительство? Гольдштейн, как всякий рейвенкловец, ценит знания… Хопкинс. Хопкинс, пожалуй, самый сложный вариант, но одновременно и самый выгодный. Успел ли он пропитаться духом аристократии? Глупый вопрос, конечно же нет. Однако Крэбб не дурак и наверняка опутал своего брата всеми положенными клятвами и обетами. Смит? Про Смита вообще ничего не знаю. Хм… Так с кого же начать?

Глава 95. Подготовка к ликвидации

Уже который год летние месяцы выдаются у меня настолько насыщенными всяким-разным, в основном неприятным, что после них учеба в Хогвартсе кажется десятимесячным отдыхом. Однако в этот раз я превзошел сам себя — в водоворот событий затянул за собой еще и друзей. Все как положено: тонешь сам — топи товарища.

В результате парни вместо летнего ничегонеделания оказались, по емкому определению Смита, "проданы в рабство". По одному закреплены "ведомыми" за работающими в комитете по выработке объяснений для магглов волшебниками и волшебницами. Семь дней в неделю моя команда бок о бок с кураторами высиживала десятичасовой рабочий день, разбирая заявки и жалобы от других отделов министерства на нарушения Статута Секретности. "В поле" никого больше не посылали, зато в бумаги зарыли по самую макушку. Под контролем взрослых отвечали на письма и записки, выдавали экспертное мнение, вырабатывали рекомендации, писали отчеты.

Половине моих друзей такая работа "зашла". Эрни, Джасти и Тони были в тотальном восторге, а волшебники по полной использовали эффект "свежего взгляда". Смит и Уэйн впряглись, что называется, скрипя зубами. Но ничего, брату это было даже полезно. Не всегда же лишь я один буду разбираться со всеми бумагами рода Крэбб? А он — наследник, как-никак…

Гувер с нами больше не общался. Вспомнил, видимо, что он большой начальник. Или запоздало обиделся на несколько непростые обстоятельства, сопутствовавшие нашему знакомству. Или занят был. Как бы там ни было, максимум общения с ним — "здравствуйте — до свидания".

Между делом вскрылась причина особой радости министерских работников. Нет, появлением бесплатной рабочей силы редко какой начальник будет опечален, но тут уж подозрительно сильно нам были рады. Как-то вечером за столом, в процессе совместного обсуждения первой настоящей рабочей недели, мы понапридумывали столько всего, что и Агата Кристи от зависти удавилась бы, и