обосрался от страха, – сказал Бродяк. – Что-то мне подсказывает, что мы быстро справимся. Ты нас своей Вороной не пугай, потому что закон на нашей стороне, а ты обычный убийца, разве нет?

– Ладно, не будем терять время. Гжесь, закрой дверь, – приказал Бродяк, закатав рукава рубашки. – Теось, дай мне дубинку. Поговорим по душам, так ведь, Галась?

12:35

– Если бы мы не поспешили, ты бы уже лежал здесь с простреленной головой, присыпанный землей. – Залевский плюнул в могилу, выкопанную чекистами для своих жертв. Мариуш посмотрел под ноги и вдруг ему стало холодно. Перед глазами всплыла картина случившегося. Сначала раздался выстрел за дверью, а потом в помещение с углем, где он лежал совсем беспомощный, вошли двое. За дверью остался третий. Они включили свет, и тогда он их увидел. Вошел человек в костюме, которого он видел в окне, и второй, с пистолетом в руке. Мариуш сразу его узнал. Это был Галась из Службы безопасности, которого он встретил в Яроцине. Галась посмотрел на него и тоже его узнал.

– Твою мать, это милиционер, – сказал он Гжибеку.

– Вы уверены? – побледнел лейтенант.

– Что ты здесь делаешь, придурок? – спросил капитан.

– Слежу за бандой убийц, – ответил Мариуш.

– Недолго осталось следить. – Чекист вытянул вперед руку с пистолетом, целясь в голову.

В этот момент вдали послышался грохот, а потом дверь разлетелась на части и внутрь ввалился Залевский. Он покатился по полу и всем телом прижал Блашковского к полу. В этот же момент раздался выстрел, и Галась упал на кучу угля. Его пистолет пролетел над Залевским, попал в голову Мариуша и упал на пол рядом с ним.

О, настоящий Vis, подумал Блашковский и расплакался. Вскоре сержант Коваль снял с него наручники, а потом взял на руки и отнес наверх. Он осторожно положил его на диван, а потом носовым платком вытер заплаканные глаза.

– Сержант… – Мариуш хотел что-то сказать, но Коваль его перебил.

– Не переживай, салага, слезы – это нормально, даже для мужчин. Я знаю, что ты был на волосок от смерти. Скажу тебе кое-что по секрету. Когда в меня выстрелили и чуть не попали в голову, а врач сказал, что у меня больше везения, чем мозгов, я подумал, что я везучий. А позже, когда остался один, я расплакался. Никто не знает, но это с каждым может случиться.

– Серьезно? – Мариуш не мог поверить. Он не мог себе представить плачущего Коваля.

– Серьезно. Это нормально. Только никому не рассказывай, ладно?

– Конечно.

В комнату вошел Залевский. Он подошел к лежащему на диване Мариушу, внимательно посмотрел на него, а потом улыбнулся.

– Ну что ты уставился? Я жив и еще немного поживу, в том числе благодаря тебе.

– Да ладно. – Залевский махнул рукой. – Майор сказал проверить, как ты себя чувствуешь и вывести на свежий воздух, если ты в состоянии.

Со стороны крепостных развалин подул легкий ветерок, зашумевший в листьях деревьев, растущих на склоне, а на небе появились первые тучи. Знойная Познань ожидала перемены погоды и дождя, который смоет пыль с улиц и тротуаров, а тучи могли быть предвестником этих перемен.

– Наверное, дождь пойдет, – сказал Мариуш, глядя в небо.

– Это к лучшему, – улыбнулся Залевский.

– Мне кажется, что это конец нашего расследования. Если отпечатки пальцев на монете совпадают с отпечатками этого парня, значит, мы приехали.

– Бродяк сказал, что мы все узнаем уже сегодня и сегодня же получим экспертизу по молотку, который Олькевич отобрал в Яроцине.

– Одного не пойму, – высказал мысль вслух Блашковский, – зачем он ее убил?

– Кто поймет этих наркоманов? – сказал Залевский.

13:30

Полковник Жито сел напротив Фреда Мартинковского. Минуту назад милицейская машина привезла его из комиссариата в дом рядом с крепостью. Он очень удивился, узнав, что особняком распоряжается Служба безопасности, точнее распоряжалась, так как после сегодняшней операции это секретное место было раскрыто и здесь можно устроить разве что милицейский детсад, но никак не оперативную базу. В телефонном разговоре Фред рассказал ему, что случилось, поэтому Жито приказал им оставаться в особняке и решил сам приехать на место.

– Полный бардак. А что говорит этот чертов Галась?

– Что это секретная операция Службы безопасности и он будет говорить только с полковником Вороной.

– И поговорит, потому что нам придется вызвать сюда Ворону, чтобы он посмотрел, что натворили его люди. Жаль, что мы не узнаем, чего они хотели. Они ничего нам не скажут, наоборот, захотят еще больше замылить глаза.

Мартинковский загадочно усмехнулся и посмотрел на своего начальника.

– Мы все знаем полковник. Галась нам все рассказал.

– Не может быть, – удивился полковник. – Он рассказал, зачем они похитили и убили человека?

– Рассказал.

– Сам, по доброй воле?

– Мирек и Теофиль смогли его убедить.

Полковник громко рассмеялся. Он хорошо знал, какими методами эти двое могли убедить Галася. Ему тем более понравилось, что в этом участвовал Олькевич, которого еще недавно Галась хотел выжить из милиции.

– Расскажи мне, в чем дело, чтобы у меня были аргументы против Вороны.

Мартинковский вынул сигарету из пачки и закурил. Он не угостил начальника, потому что тот давно бросил, утверждая, что сигареты вредят здоровью, а он хочет умереть относительно здоровым.

– Операция, разработанная Галасем, – начал рассказ Фред, – получила название «Смертельный удар». Ее целью было наведение порядка в стране. По мнению некоторых деятелей, порядок нужно наводить силой. Служба безопасности получила информацию, что после каникул на больших заводах снова начнутся забастовки. Галась хотел разжечь искру, которая взорвала бы пороховую бочку. Этой искрой должен был стать парень, который сейчас лежит в подвале с простреленной головой. Чекисты искали наркомана, согласного на все за деньги. И нашли. Он должен был приехать в Яроцин и убить известного человека. В качестве жертвы выбрали этого буйного, как его, – Фред заглянул в блокнот, – Ежи Овсяк, клоун, устраивающий разные флешмобы. Галась хотел, чтобы Овсяка убил на глазах всей толпы этот парень. Молоток – тоже идея Галася. Это должно было отвести подозрения от Службы безопасности, так как она не прибегает к таким орудиям. Молоток мог использовать только сумасшедший. Если бы все получилось, толпа набросилась бы на убийцу и разорвала бы его в клочья. Произошла бы массовая драка и тогда вмешалась бы милиция. А такое происшествие привело бы к войне милиции с молодежью. Представьте себе несколько тысяч молодых людей, набросившихся на милиционеров. Приехали бы моторизованные отряды милиции и устроили погром, началась бы стрельба с участием людей Галася.

Жито отер пот со лба своим большим носовым платком. Это был поистине