Дарил! Зови следующих, — подпёр щёку ладонью, уставившись на Эдриана тусклым, измождённым взглядом. — На зимних каникулах уеду в отпуск, — заявил со всей серьёзностью.

Эдриан вопросительно вскинул бровь.

— С чего вдруг? Ты никогда не пользовался отдыхом, да и не рвался туда.

— А теперь рвусь, — загадочно улыбнулся серафим и перевёл взгляд на дверь.

… в кабинет вошла троица хмурых адептов. Энергетика, исходящая от них, немного отличалась от той, что была у предыдущих ребят. Сильная, вибрирующая, мрачная…

Дочь герцога Борн была очень похожа на самого герцога. Тот же разрез глубоких, пронзительных глаз, которые сейчас немного припухли и покраснели, та же бледная кожа. Та же непоколебимая уверенность. Сила воли.

Девушка не боялась смотреть прямо и было сложно почувствовать её эмоции. В то время как парень рядом с ней был настроен враждебно. Его тонкие губы были сомкнуты в ровную линию, взгляд прозрачно-голубых глаз казался отсутствующим, но Эдриан видел, как напряжены мышцы мальчишки. Почему? Чего он опасается? Чего ожидает с таким беспокойством?

Ещё один паренёк: невысокий, довольно невзрачный, но чувствовалось, что дерзкий, прихрамывал, переводя подозрительный взгляд с ректора на Короля и обратно.

«Занятно…» — подумал Эдриан, возвращая внимание к светловолосому мальцу, который казался старше и сдержаннее товарища.

Элиот откинулся на спину кресла, качнув ногой.

— Ну? Давай, Лаян, поведай нам о произошедшем. Магистр Филч уверял меня, что ты единственный сохранял относительное спокойствие и здравомыслие.

Мальчишка ничем не выдавал волнения, но Эдриан его чувствовал. Слышал, как дрогнуло сердце этого Лаяна, как оно встревоженно забилось быстрее.

— Ничего такого я не видел, сэр. На берегу царила неразбериха, мы защищались, как могли.

— Да? — серафим насмешливо выгнул бровь. — А ваши товарищи сообщили, что у мисс Мардж светились глаза, что она нечисть, — словно издеваясь, произнёс он.

… Эдриан понимал. Понимал замысел друга: видел такие провокации неоднократно и всегда поражался тому, как серафим легко играет словами, как оборачивает ситуации себе на пользу, как вынуждает людей рассказать правду, показать истинные чувства.

— Я ничего такого не заметил, — ровно произнёс Лаян, старательно глядя ректору в глаза.

«Он защищает Юнну?» — подумал с некоторым недоумением.

— Мисс Борн? — Элиот перевёл взгляд на аристократку.

— Я была не в себе, господин Данк, — безжизненным тоном отозвалась она. — Мне было страшно, и я ничего не смогла сделать, когда щупальца Мрака схватили Зейна, а потом… потом появилась эта тварь в облике моей сестры. Думаете… мне было дело до чьих-то светящихся глаз? — голос девушки дрогнул, будто от едва сдерживаемых слёз.

— Хм… вот как? — притворно удивился Элиот. — А Тамао утверждает, что ваша сокурсница демон. Разве, мистер Гааш, Мрак не вытравили из вашего организма пламенем?

«Когда он такое утверждал?» — отрешённо подумал Эдриан и тут…

— Да какая разница?! — воскликнул хроменький паренёк, не выдержав. Наверное, это и есть пострадавший Зейн Гааш… — Светились её глаза или нет, каким образом ей удалось спасти меня… Разве важен не результат? К чему вообще этот допрос?! Алиса защищала нас, она сражалась на нашей стороне, я только жалею, что не послушал её сразу. Я бы не сбежал, но был бы готов к атаке, не потерял бы сознание так позорно…

— Ну ты и дурак, — закатывая глаза, выплюнула аристократка. Её вид менялся на глазах: из невинной, робкой жертвы, она вдруг стала уверенной в себе стервой… — Господин Данк, это официальный допрос? Если Мардж подозревают в том, что она связана с нечестью разве не должен присутствовать кто-то из Ордена Инквизиции? В любом случае, на допросе под запись наши слова останутся неизменны: мы ничего не видели. Не тратьте время.

Элиот звучно рассмеялся. Немного хрипло, зато со вкусом. Но адепты не улыбались, напряжённо застыли: им смех ректора казался зловещим, Эдриан чувствовал это. За эти несколько столетий жизни среди людей, он довольно хорошо научился различать эмоции, понимать реакции.

— На самом деле, — серафим наконец прекратил смеяться. Повернулся и снова взял стакан с ненавистным отваром, — я давно знаю, кем является Алиса Мардж, более того, знаю её настоящее имя и почему она скрывается в академии. Но для меня так же было важно знать отношение других адептов к ней. Интересно было посмотреть, как за столь короткий срок она сумела завоевать ваше доверие, что даже мисс Борн… приятно удивила.

… аристократка молчала, сверля ректора подозрительным взглядом. Не верила… думала, его слова — это часть проверки.

Эдриан, словно оцепенел и в этот момент его будто окатило волной незнакомых чувств. Он… он будто испытывал гордость. В голове мелькали обрывки странных мыслей, которые немного настораживали. Что-то вроде: «Молодец…», «Дочь…», «Увидеть…» и вместе с ними грудь щемила радость…

— Гм… вам не о чем волноваться, — сдержанно произнёс он, совладав с собой. Юнне нужны союзники, поэтому можно позволить себе быть немного откровенным. — На кабинет наложено шумоподавляющее заклинание: никто не услышит наш разговор. Более того, я был в курсе происходящего. Мы полагали у нас есть время, чтобы решить, как лучше прикрыть Юнну, как объяснить её способности, но прорыв внёс коррективы в наши планы. И мы пытаемся понять, что нам делать дальше, — почти искренне произнёс демон. Нет, это опять была игра на чувствах этих ребят, но правда в том, что он действительно думал, как сделать силу Юнны законной. Оправдатьдемоническое пламяещё одним проклятием, как в случае с Элиотом и Сарой, было бы глупо и неправдоподобно.

Лаян взволнованно облизал губы.

— Ваше Величество… вы сказали Юнну? Это её настоящее имя?

— Юнна Гарси, — кивнул Эдриан. План по раскрытию личности внезапно свалившейся на голову дочери проходил успешно. — Она была вынуждена изменить внешность с помощью артефакта и скрываться под чужим именем. Но сейчас… ей больше нечего бояться. Поэтому нет смысла скрываться дальше. Надеемся, вы отнесётесь к ней с пониманием и не станете осуждать за то, что утаила от вас правду.

— Можно подумать имя и внешность что-то меняют… — довольно спокойно произнесла аристократка, хоть и выглядела немного сбитой с толку. — Она как была вздорной, наивной девчонкой так ей и останется. Такие простачки не умеют притворяться…

— Пока не распространитесь об этом, — лениво протянул серафим, подавив отчаянный зевок. — Мы подумаем, как