Следуя за кадетом, который шел впереди, Мэтт приблизился к самому краю шлюза. Поворот на девяносто градусов, чтобы совершить шаг наружу и поставить один ботинок на внешнюю обшивку, оказался для него слишком сложным; пришлось схватиться руками за край наружного люка. И все-таки Мэтт сумел выбраться наружу и «встать». Строго говоря, и здесь не было понятия «верх» и «низ», кадеты по-прежнему находились в невесомости, но стальная обшивка была полом «под» ними, они прилипли к ней, словно мухи к потолку.

Он сделал пару осторожных шагов. Казалось, он идет, погружаясь ногами в вязкую глину. Это и вправду было похоже на прогулку по мокрой глине, ноги крепко прилипали к кораблю, затем неожиданно отрывались от него. К этому надо было привыкнуть.

Они вышли из шлюза на «темной» стороне корабля. Солнце, Луна и Земля находились на противоположной стороне, где-то под ногами. Не было видно даже станции «Терра».

– Пошли, прогуляемся, – послышался в шлемах кадетов голос инструктора. – Не отставать.

Инструктор двинулся по изгибающейся поверхности корабля. Кадет, который шел в связке одним из последних, попытался оторвать от обшивки обе магнитные подошвы одновременно. Он сумел это сделать, подпрыгнув, и теперь уже не мог вернуться обратно. Кадет медленно поплыл в бездонную пустоту космоса, пока его страховочный трос не потянул за собой предыдущего и того, который шел сзади.

Один из них как раз оторвал ногу, чтобы шагнуть вперед, неожиданный рывок поднял вверх и его, как ни старался он дотянуться ногами до обшивки. Кадет, следующий за ним, был в связке последним и тоже не сумел удержаться.

Остальные кадеты продолжали стоять на поверхности корабля: энергия не такого уж сильного прыжка первого из тройки кадетов вся вышла на последовательные рывки страховочных тросов, но трое неудачников висели теперь в пространстве, неуклюже извиваясь и дергаясь на страховочном тросе.

Инструктор уловил движение краем глаза и мгновенно присел. Он тут же нашел то, что искал, – стальное кольцо, закрепленное в крохотной нише, и защелкнул на нем страховочный трос. Убедившись, что теперь связка надежно держится на поверхности корабля, инструктор отдал приказ:

– Номер девять, тяните их к себе. Плавно, очень плавно, вот так. Только не сорвитесь сами!

Через несколько секунд беглецы коснулись стальной обшивки и прилипли к ней намагниченными подошвами ботинок.

– И кто из вас додумался до этой глупости? – Голос инструктора звучал угрожающе.

Провинившиеся молчали.

– Долго будете в молчанку играть? – резко бросил инструктор. – Это не было случайностью, невозможно оторвать обе ноги от обшивки просто так, для этого нужно подпрыгнуть. Давайте колитесь, или я отправлю всех троих к коммодору!

После упоминания этого ужасного слова послышался робкий голос:

– Это я, сержант.

– Поднимите руку, чтоб я вас видел. Я что, по-вашему, телепат?

– Варгас, сэр, номер десять. – Провинившийся кадет поднял руку.

– Ладно. Давайте обратно к шлюзу, вся группа, только без спешки и чтоб ничего такого. Держитесь плотнее друг к другу.

Когда связка была у шлюза, сержант скомандовал:

– А теперь, мистер Варгас, идите внутрь корабля. Отстегните страховочный трос, защелкните его на скобку внутри шлюза и ждите нашего возвращения. Будете проходить испытание повторно, примерно через месяц.

– Но сержант…

– Молчать! Никаких пререканий, а то я доложу, что вы пытались уйти в самоволку, спрыгнув с корабля.

Варгас молча исполнил распоряжение инструктора. Сержант наклонился, заглянул в шлюз, убедился, что кадет надежно закреплен страховочным тросом, и выпрямился.

– За дело, джентльмены, начнем все сначала. И больше без фокусов! Это тренировка, а не пикник в лесу.

– Сержант Ханако… – спросил Мэтт.

– Да? Кто это?

– Додсон, сэр. Номер три. А если бы мы все оторвались от корабля?

– Нам пришлось бы возвращаться с помощью ракетных ранцевых двигателей.

Мэтт немного подумал:

– А если бы у нас не было ранцевых ракет?

– Тоже ничего страшного. Вахтенный офицер знает, что у нас тренировка за пределами корабля, радиорубка слушает наши переговоры. Они просто следили бы за нами с помощью радара, потом послали бы скутер и доставили обратно на борт. И все-таки слушайте – надеюсь, меня все слышат? То, что за вами постоянно следят и беспокоятся о вашем драгоценном здоровье, совсем не значит, что вы можете вести себя подобно школьницам на лужайке. Самая страшная и мучительная смерть – это болтаться в скафандре посреди космоса и задыхаться от недостатка кислорода. – Он помолчал. – Я видел такое однажды, когда труп нашли и доставили на борт.

Они продолжали двигаться по округлому боку корабля, и над его металлическим горизонтом показалась огромная сфера Земли. Внезапно в поле зрения появился ослепительный диск Солнца.

– Осторожно, берегите глаза! – крикнул сержант Ханако.

Поспешным движением Мэтт установил забрало шлема на максимальную степень защиты и опустил так, чтобы лицо и глаза оставались в тени. Он даже не пытался посмотреть на Солнце. Мэтт и без того слишком часто подставлял глаза под его прямые лучи, когда пытался в иллюминатор комнаты отдыха разглядывать протуберанцы и призрачную корону, закрывая диск светила монеткой. Это было так себе развлечение. Обычным результатом его наблюдений была головная боль и круги, плавающие перед глазами.

Но ему никогда не надоедало смотреть на Землю.

Планета висела прямо перед ним – огромная, прекрасная, многоцветная; отсюда, с наружной поверхности корабля, она почему-то казалась более реальной, чем когда видишь ее из иллюминатора. Земля почти закрывала созвездие Водолея; она казалась такой огромной, что, будь она в созвездии Ориона, наверняка закрыла бы гигантского охотника от Бетельгейзе до Ригеля.

Прямо перед ним виднелся Мексиканский залив. Выше распростерся североамериканский континент, словно поварским колпаком украшенный на макушке сверкающими льдами Северного полюса. В затухающем свете позднего северного лета полярные льды были по-прежнему ярко освещены. Линия восхода Солнца уже прошла через Американский континент, за исключением западного края Аляски, но центральная часть Тихого океана все еще пряталась под покровом ночи.

– А что это за яркая точка в середине Тихого океана? Гонолулу? – спросил кто-то.

Гонолулу Мэтта не интересовал; он, как обычно, пытался разглядеть Де-Мойн. Но долина Миссисипи была затянута облаками, и он не мог его найти. Иногда, когда над Айовой было безоблачное небо, ему случалось видеть Де-Мойн невооруженным глазом. Если же в Северной Америке была ночь, он всегда мог определить, какая из светящихся жемчужин – его родной город, или ему так казалось.

Сейчас Земля висела перед кадетами в таком положении, что Северный полюс был для них наверху. Далеко справа, на расстоянии ширины корабля от Земли, почти закрывая Регул, в созвездии Льва виднелось Солнце, а примерно на полпути между Солнцем и Землей, в созвездии Девы, висела ущербная Луна. Как и Солнце, Луна казалась ничуть не больше, чем она виделась с Земли. Сверкающая металлическая обшивка космической станции «Терра», располагавшейся между Солнцем и Луной в девяноста градусах от Земли, светилась ярче Луны. Станция находилась в десяти милях от «Рэндольфа» и на глаз была раз в шесть больше земного спутника.