машину в гараже. Потом я нашел его без сознания на диване в гостиной.

Остановившись, чтобы порыться в переднем кармане своих вельветовых брюк цвета хаки, он вытащил пригоршню красных и желтых таблеток.

— Вот, — сказал он, протягивая их мне. — Это было на кофейном столике. Одна из них была вскрыта, и повсюду был порошок.

Я взяла таблетки и положила их на поднос в тот самый момент, когда Эверетт ворвался в комнату.

— Ты меня вызывала? — спросил он.

— Да. Это мистер…

— Пирс. Скотт Пирс.

— Мистер Пирс. Не так давно он нашел своего сына дома без сознания. Эти таблетки были рядом с ним, — сказала я Эверетту.

Эверетт начал задавать мистеру Пирсу ряд вопросов после того, как приказал мне поставить капельницу в руку Скотти.

— Вы собираетесь промыть ему желудок? — спросил мистер Пирс Эверетта.

— Нет, я не думаю, что нам это понадобится. Это похоже на оксикодон. Если он принимал их или вдыхал их содержимое, то мы можем избавиться от опиоидов в его организме, используя противоядие. Вы можете предположить, сколько он принял? — спросил Эверетт.

— Нет. Почему он принял таблетки? Он хороший парень. Почему он употребляет наркотики? — спросил он у комнаты.

— Мистер Пирс, извините, что спрашиваю. Но вы не нашли записку рядом с таблетками? Есть какие-нибудь признаки того, что это была попытка самоубийства? — спросил Эверетт.

— Что?! Нет. Скотти бы этого не сделал. Никогда. Он хороший парень.

У меня было ощущение, что мистер Пирс знал о Скотти не так много, как ему хотелось думать. В конце концов, не прошло и трех месяцев, как он занимался вандализмом в домах других людей, включая мой, не считаясь с чувствами домовладельцев или последствиями своих действий.

— Ладно. Мы начнем вводить противоядие. Потребуется некоторое время, чтобы разобраться в системе Скотти. Хотите, мы позвоним кому-нибудь вместо вас? — спросил Эверетт.

— Ах… нет. Я выйду и позвоню своей жене, — сказал он и вышел из комнаты.

— Джиджи, давай дадим ему максимальную дозу противоядия, — приказал Эверетт. — Если он не проснется через час, позвони мне. Я заскочу до этого, если смогу, но мне нужно осмотреть еще пару пациентов наверху. Мне может потребоваться некоторое время, чтобы закончить с ними. Просто позвони, если что-нибудь выяснится.

Следующие пятнадцать минут я работала над тем, чтобы поставить Скотти капельницу и ввести его в систему больницы. Его отец еще не вернулся в свою комнату. Он расхаживал взад-вперед по комнате ожидания с телефоном, приложенным к уху.

Где Скотти достал таблетки? Достал ли он их из аптечки своих родителей? Или они были от того же дилера, которого искал Джесс?

Если только он не признается в том, что купил их незаконно, и не согласится обсудить это с полицией, я не думаю, что Джесс бы мог что-то сделать. А этот парень, похоже, не из тех, кто в чем-то признается. Он не признался в вандализме в фермерских домах на Хэллоуин, зачем ему признаваться в участии в незаконном обороте наркотиков? Но, возможно, передозировка и поездка в отделение неотложной помощи вселили бы в него хоть какой-то здравый смысл или, по крайней мере, в его родителей.

Скотти застонал, когда я вошла в его комнату.

— Скотти? Ты меня слышишь? — спросила я.

Он медленно покачал головой и открыл глаза, снова застонав.

Я оставалась рядом с ним несколько минут, пока он, наконец, не начал приходить в себя.

— Где я? — сонно спросил он.

— Ты в больнице, Скотти. Твой отец нашел тебя дома. Ты принял какие-то таблетки? — спросила я.

— Кто вы? — спросил он. — Подожди. Я знаю тебя. Ты та сука, из-за которой меня арестовали. Хрен тебе. Где мой отец?

Ладно, значит, поездка в отделение неотложной помощи не напугала его до полусмерти. Он все еще был засранцем-панком.

— Мило, — пробормотала я. — Твой отец в комнате ожидания. Я позову его.

Но как раз в тот момент, когда я собиралась выйти из его комнаты, он сказал:

— Расскажешь об этом своему парню-копу, сука, я, блять, выпотрошу тебя. И твоего ребенка тоже.

Я застыла в дверном проеме, спиной к Скотти. Я была рада, что он не мог видеть, какой эффект произвели его слова на мое лицо, что он не мог видеть ужас, который он вызвал.

Я не могла заставить свой рот шевельнуться, чтобы ответить, и я не пыталась найти в себе смелость попробовать. Я просто ставила одну ногу перед другой и продолжала двигаться вперед. С каждым шагом мое сердце билось так громко, что перекрывало все остальные звуки.

Эверетт направлялся в мою сторону. Должно быть, он увидел панику на моем лице, потому что остановился как вкопанный и уставился на меня.

Но я не остановилась, чтобы поговорить с ним. Я просто продолжала идти прямо в кабинет менеджера, где сказала ей, что мне нужно закончить на сегодня. Она знала, что что-то не так, но не задавала вопросов. Она просто отпустила меня.

Затем я отправилась прямиком в Куэйл-Холлоу и забрала свою дочь. Это была чрезмерная реакция, но мне нужно было, чтобы она была со мной, рядом, чтобы я могла быть уверена, что с ней ничего не случится. Что я могла бы защитить ее.

К черту конфиденциальность пациента. Как только Джесс вернется домой сегодня вечером, он узнает все о Скотти Пирсе и его угрозах в адрес меня и Роуэн. Потому что, если я не могла защитить ее, я знала, что Джесс сможет.

Глава 24

Было чуть больше пяти, и я ожидала, что Джесс вернется домой через час. Я не хотела, чтобы мы как обычно ужинали в пятницу вечером в кафе. Угроза Скотти Пирса была еще слишком свежа. Мне нужно было оставаться внутри, в своем доме, где я чувствовала себя в безопасности.

Я также не хотела обсуждать угрозу Скотти с Джессом на публике. Я не знала точно, как он отреагирует, но это было бы нехорошо. Скорее всего, он бы взорвался и выкрикивал непристойности в течение десяти минут. Это, или он стал бы таким тихим и страшным, и в его глазах появилось бы это угрожающее выражение.

Слова Скотти звучали у меня в ушах, и каждый раз, когда я их слышала, по моей спине пробегала дрожь. Меня подташнивало с тех пор, как я вышла из больницы.

Я бы не испытала ни капли сочувствия к Скотти, независимо от того, как сильно бы Джесс отомстил. Парень не мог так разговаривать с людьми. Если его родители не преподали ему этот урок, пусть это