Я надеялась, что с Роуэн все в порядке и Джесс нашел ее в гараже. Что Эверетт не передумал и не пошел за ней, как только я отключилась.

Как Джесс вообще собирался меня найти? Мой телефон лежал на кухонном столе. Моя машина была припаркована на подъездной дорожке. И если только Эверетт не оставил след из хлебных крошек для Джесса, в чем я сильно сомневалась, он не знал бы, с чего начать поиски в первую очередь.

Я снова опустила голову на пол и плотно прижала ноги к груди, стараясь сохранить как можно больше тепла. Моя голова дернулась к дверному проему, когда громко захлопнулась металлическая дверь. Стук сапог эхом отражался от цементных стен, все громче и громче, по мере того как шаги приближались ко мне.

Эверетт шагнул в кладовую, за ним последовал Бенсон. Он нес на руках женщину. Но это была не просто женщина.

Это была Мейзи.

Ее белокурая голова была откинута назад, на виске зияла рана. Ее руки и ноги болтались по бокам.

О боже мой! Пожалуйста, пусть она будет жива.

— Так, так. Смотрите, кто наконец-то проснулся, — сказал Эверетт с ехидной ухмылкой.

— Что происходит? — спросила я.

Он наблюдал, как я пытаюсь сесть. Его взгляд был полон ненависти. Я смотрела на незнакомца.

Он не был тем Эвереттом, которого я знала, милым, симпатичным доктором, с которым я работала больше полугода. Он не был тихим или застенчивым мужчиной, с которым Мейзи встречалась этой осенью. В нем не было и следа сострадания или доброты, которые я видела в нем раньше.

Все это исчезло.

Сменилось гневом и высокомерием. Его глаза были хитрыми и злыми. Это был абсолютно не тот Эверетт, которого я знала.

— Джиджи, ты всегда такая любопытная, — сказал он. — Тебе было бы лучше быть такой, как наша дорогая Мейзи. Глупой. Бенсон, положи ее вон туда, — приказал он, указывая на больничную койку.

Бенсон бросил Мейзи на кровать. Она поникла, не шевельнув ни единым мускулом, но ее грудь расширилась при дыхании. Без сознания, но жива. Я надеялась, что, что бы они ни сделали, это не причинило вреда ее ребенку.

— Пожалуйста, Эверетт. Не причиняй нам вреда. Я не знаю, что происходит, но, пожалуйста, просто отпустите нас, — взмолилась я.

— Скотти рассказал тебе обо мне, не так ли? Я понял это, когда увидел, как ты выходишь из его комнаты. Ты собирала все воедино.

— Собирала воедино что? — спросила я.

— Не прикидывайся дурочкой, Джиджи. Тебе это не идет. Ты прекрасно знаешь, что я тот, кто снабжает наркоманов в городе рецептурными таблетками, не говоря уже о половине старшеклассников. Скотти просто не мог держать рот на замке, не так ли? Что ж, сегодня вечером о нем мы тоже позаботимся. — Оскал на его лице был чистым злом.

— Что? Он мне ничего не говорил! Клянусь, Эверетт! Я не знаю, что происходит. Пожалуйста. Пожалуйста, просто отпусти меня и Мейзи, — взмолилась я.

— Не лги, Джиджи.

— Я не лгу. Клянусь! Я ничего не знаю. Пожалуйста, Эверетт, пожалуйста, не причиняй нам вреда. Мейзи беременна. У меня есть маленькая девочка, которая нуждается во мне. Просто отпусти нас, — снова взмолилась я, мои глаза наполнились слезами.

— Нет. У этой шлюхи не будет ребенка. Я этого не допущу этого. У нее был шанс все исправить. Она могла бы сделать аборт, и тогда ничего из этого с ней бы не случилось. Но она этого не сделала. Так что теперь она заплатит за свое непослушание.

Он был сумасшедшим. Определенно сумасшедшим.

Я не могла его урезонить. Умолять не получалось. Что я собиралась делать? Мне нужно было подумать. Мне нужно было убираться отсюда к чертовой матери. Но я не собиралась оставлять Мейзи здесь одну.

Мой разум метался, формируя, а затем отбрасывая различные планы побега. Ничто из того, о чем я думала, не сработало бы. Я лихорадочно обыскала комнату, но ничто не могло разрезать застежки-молнии на моих запястьях.

— Бенсон, — сказал Эверетт, — Сходи навести Скотти. Он на втором этаже. Узнай, что он сказал Джиджи. Затем запихни ему в глотку столько окси, чтобы он больше никогда не проснулся.

Этого не могло происходить на самом деле. Я только что не слышала, как Эверетт приказал мужчине пойти и убить подростка.

— Эверетт, нет! — крикнул я. — Он ничего не рассказывал мне о тебе. Он просто сказал, что если я скажу Джессу, что он принимает таблетки, он причинит боль мне и моей дочери. Я клянусь. Пожалуйста. Тебе не нужно его убивать. Он всего лишь ребенок! Оставь его в покое!

— Слишком поздно, Джиджи, — сказал Эверетт. — Скотти подумал, что он мог бы сделать шаг вперед и присоединиться к моей команде. Это было его испытание. Он потерпел неудачу, и теперь он выбыл. — Он указал на дверь. — Бенсон, иди.

Это был кошмар. В любую минуту я могла проснуться в безопасности дома, на ферме, с Джессом. Этого не могло быть на самом деле.

— Почему? — спросила я Эверетта. — Зачем ты это делаешь?

— Я хочу денег, а продажа таблеток — это быстрые деньги. Особенно при отсутствии конкуренции. Я устал решать проблемы других людей, поэтому вместо этого я буду эксплуатировать их, питаться слабостями бедных и глупых. Скоро я уеду, может быть, перееду на Мальдивы и никогда не оглянусь назад.

Конкуренция? Он, должно быть, имел в виду Уэса. Он был единственным другим наркоторговцем в Прескотте. По крайней мере, я надеялась на это. С устранением Уэса любому, кто хотел бы получить наркотики, пришлось бы обращаться к Эверетту.

— Ты убил Уэса? — ахнула я.

— Я чрезвычайно умный человек, Джиджи. Конечно, я не убивал Уэса. Мистер Бенсон убил его. Кроме того, ему нужно было расплатиться с собственным долгом после той взбучки, которую Драммонд устроил ему этим летом.

— Уэс избил его? Почему? — спросила я.

— Я въезжал на то, что Уэс считал своей территорией. Его избиение должно было стать посланием. Угрозой. А я плохо реагирую на угрозы. Кое-что, чему покойный мистер Драммонд научился слишком хорошо.

— Но почему я? Почему Мейзи? Что ты собираешься с нами сделать?

— Боюсь, вы стали слишком хорошо информированы. Бенсон присматривал за твоим домом, за тобой и твоим любимым шерифом, — сказал он.

Я думала, что мне померещились эти огни в ту первую ночь, когда я их увидела. Я должна была сказать что-то Джессу. Глупая.

— Джесс найдет меня. Он сейчас где-то там, ищет. Я знаю это. Тебе это с рук не сойдет.

— Итак, Джиджи. Я уже