Прежде, чем нырнуть в городской водоворот, Арраэх телепортировался прямо в особняк Илвы, насмерть перепугав служанок. Две из них завалились в обморок, третья заверещала и сползла по стене на пол, а правитель, несколько смутившись, растворился в воздухе, запоздало осознав, что из-за спешки был неосторожен. Надо было представлять в разуме какую-нибудь спальню, а не широкие коридоры поместья.

Миури нашёлся не сразу. Правитель его не узнал. Исхудавший и бледный — он был одет в наёмнический костюм и препоясан широким поясом, на котором висели ножны с мечом.

(Миури)

Как только Арраэх появился в комнате, то сразу же окунулся в атмосферу чужого отчаяния. Миури откровенно страдал. Этого невозможно было разглядеть по лицу, но его губы были плотно сжаты, а меж бровей пролегла глубокая морщина…

Парень ритмично протирал лезвие небольшого кинжала, а рядом, на невысоком столике, лежал приготовленный вещевой мешок.

— Миури? — голос Арраэха прозвучал удивленно.

Парень вздрогнул, и кинжал выскользнул из его рук, со звоном упав на пол.

Несколько мгновений минасец не двигался, а потом повернулся к правителю, едва дыша.

— Господин… — он стал еще бледнее и опустил голову, — я подвел вас. Илва сбежала, я не смог удержать ее…

Он порывался сказать еще что-то, но так и не решился.

Арраэх был невероятно изумлен рекой боли, изливающейся в его ментальном поле, от которой правитель тотчас же закрылся ментальными щитами. Конечно, столь глубокая и неподдельная верность подкупала, но Миури очевидно перегибал палку с чувством вины…

— Я вернулся, чтобы найти ее лично… — проговорил Арраэх спокойно, пытаясь казаться бесстрастным, но при этом правильно подобрал слова. — Ты ни в чем не виноват… Илву невозможно удержать, если она сама того не хочет…

Арраэх надеялся, что эти слова успокоят парня, но тот не переставал транслировать в ментальную среду глубокое отчаяние.

Тогда правитель придал голосу строгости и произнес:

— Я повелеваю тебе остаться здесь и тщательно следить за поместьем. Я найду Илву сам. Ты понял?

Миури утвердительно кивнул, не поднимая глаз, а Арраэх схватил со стула как раз необходимый ему длинный плащ с капюшоном и телепортировался прочь. Уже исчезая, правитель услышал тихий шепот:

— Вы даже не представляете, что я натворил, господин…

Арраэх решил на какое-то время забыть о странностях своего добровольного слуги и сосредоточиться на поисках Илвы. Набросив на себя плащ в темной пустынной подворотне, он запетлял узкими улочками, привыкая к местной атмосфере и кипучести города, а потом телепортировался прочь, вынырнув из подпространства прямо во дворе храма.

Увиденное здесь его глубоко поразило. Высокий кованный забор, в прошлом ограждающий территорию культового строения, был разрушен до основания, и лишь сиротливо торчащие столбики доказывали, что он тут когда-то был. Деревья вдоль остатков ограждения были срублены или выломаны, а аккуратные дорожки истоптаны множеством грубых грязных ног…

Прямо у входа в храм, на ступенях, распивали спиртное неопрятного вида мужчины. Они желали друг другу великих побед и опрокидывали в себя чарку за чаркой…

Брови Арраэха изумленно поползли вверх. Во что дикари превратили место своей прежней святыни???

Вовнутрь Арраэх пробрался обычным способом, переступив через неопрятных пьянчуг. Каково же было его изумление, когда внутри храма обнаружилась… самая настоящая таверна. Только огромная, словно зал приемов во дворце…

Повсюду сновали пьяные или полупьяные жители столицы. Множество старых деревянных столов были хаотично расставлены по периметру помещения, а в углу толпились многочисленные разносчики. Одна из боковых дверей открылась, и из нее показалась полуголая девицы с жуткой маской косметики вместо лица. Продажные женщины! Даже они обосновались здесь!

Правителю стало противно. Несмотря на то, что культ Лучезарного был лживым и неправильным, вот так использовать впоследствии бывшее место поклонения было омерзительно…

Неужели Илва сейчас здесь?

Почему она сбежала в это отвратительное место???

Только сейчас Арраэх осознал, что совершенно не расспросил Миури поподробнее об Илве, отвлеченный его самобичеванием. Надо было бы узнать, о чем они разговаривали в последний раз и беспокоилась ли о чем-то девушка особенно…

Сосредоточиться в этом месте было просто нереально, но необходимо, поэтому Арраэх осторожно присел за пустой столик, стараясь не касаться руками не самой чистой столешницы. Он должен настроиться на Илву! Между ними всегда была связь, и он может прямо сейчас почувствовать ее присутствие!

Закрыл глаза, задвинув капюшон на лицо посильнее, и попытался «услышать» ее присутствие. Тонкая нить между ними тотчас же вздрогнула, и сердце Арраэха пустилось в пляс.

Распахнул глаза, ликуя и волнуясь: она здесь! Илва точно где-то рядом!

— Разрешите присесть? — послышался над головой воркующий любимый голос, а правитель от неожиданности вздрогнул. Резко поднял взгляд и шокировано уставился на улыбающуюся девушку прямо перед собой.

Она была необычайно хороша собой. Темно-серое платье из плотного шелка сидело на ней превосходно, очерчивая все изгибы шикарного тела. Темные волосы были заплетены в неприхотливую косу, но губы пылали, словно переспевшие вишни, отчего Арраэх громко сглотнул.

Илва…

Пульс зашкаливал, руки подрагивали, когда он поднялся ей навстречу, а она смотрела на него с такой улыбкой, словно могла узнать.

— Не будет ли против господин, если я составлю ему компанию? — проговорила девушка, задорно улыбаясь и заставляя все его естество сжиматься от волнения.

— Не будет… — выдохнул правитель, ощущая, что готов прямо сейчас сойти с ума.

Так, Арраэх! Возьми себя в руки. Илва тебя не помнит! Ты для нее всего лишь таинственный незнакомец, с которым она решила посидеть за столом!!!

Стоп! А почему это она так просто набивается в компанию к чужому мужчине???

Правителя неожиданно обожгло совершенно неуместной ревностью, и он понял, каким был идиотом всё это время.

Ведь Илва не стала бы коротать свой век одна. Она бы точно нашла себе какого-нибудь минасца, чтобы весело проводить с ним время. Видимо, прямо сейчас она как раз в активном поиске подобных отношений…

И вроде бы он понимал, что подобное неизбежно, но никогда не думал, что в груди будет настолько жечь огнем при одной только мысли об этом.

О Создатель! Но как же невыносимо даже представить, что этой нежной кожи коснутся чужие пальцы, а эти волосы расплетет чья-то мерзкая жадная рука!

— Меня зовут Илва, — проворковала девушка, зачем-то делая к правителю шаг и буквально касаясь грудью его плаща. — А вас?

— Арраэх… — выдохнул зоннён, едва подавив дрожь в голосе.

— Какое прекрасное имя! — пропела Илва, широко улыбаясь. — Мне очень нравится! А давайте-ка мы уйдем отсюда,