все же оставшиеся в живых не делались от этого более верующими. Португальскому двору инквизиция не принесла стольких радостей, как испанскому. Ибо в Португалии новохристиан все еще не считали настоящими христианами, к которым могло бы быть применено наказание, установленное каноническими законами за ересь. После смерти Павла III (ноябрь 1549 г.) подана была просьба Юлию III о даровании амнистии маранам. Даже последующие папы, которые поддерживали и раздували реакционный фанатизм, считались с инквизицией в Португалии скорее как с совершившимся фактом, чем как с законным учреждением. Спустя полстолетия папа (Климент YIII) заклеймил злодеяния инквизиции и снова возвестил всеобщую амнистию в пользу осужденных маранов.

Испанские мараны, даже те, которые своим религиозным рвением сумели обезоружить подозрительность инквизиции, также не были свободны от нападок; особенно скверно приходилось тем из них, которые, благодаря своим природным качествам, прилежанию, настойчивости, любознательности, уму и энергии, достигли высшего образования, светского и духовного. Наиболее осторожные среди них стремились к занятию высших церковных должностей или вступали в монашеские ордена, чтобы таким способом избавиться от преследований инквизиции. Ио именно этим они вызывали против себя зависть и ненависть старохристиан. В главном соборе в Толедо большинство архипастырей и каноников были еврейского происхождения и получали богатые дары. Это приводило в ярость архиепископа Толедо, Жуана Мартинеца Силищео (Гуияро), которого они к тому же раздразнили враждебными отзывами и оскорбительными пасквилями. Он стал безуспешно ходатайствовать пред папой Павлом III об объявлении маранов недостойными занимать церковные должности. Для этой цели он опубликовал сочинение об «испытании чистоты» еврейской крови, в котором он доказывал, что только старохристиане могут занимать церковные должности, и изображал новохристиан врагами Христа, которых инквизиция с полным правом из года в год сжигает на кострах. Чтобы иметь возможность отличать старохристиан от христиан еврейского происхождения или, вернее, чтобы заклеймить последних, он издал генеалогическое исследование, составленное тайным секретарем инквизиции и названное «зеленой книгой Арагонии. В этом исследовании были перечислены более сотни фамилий еврейского происхождения, которые во время кровавой резни 1391 г. или массового крещения 1412 — 1414 г. были обращены в христианство и позже смешались и породнились со старохристианами. Этот тайный канцелярист инквизиции не умолчал и о цели установления этой генеалогии маранов; он так и говорит: «цель его исследования предостеречь старохристиан от сношений с наглыми, коварными, неверующими и испорченными маранами; они происходят от виноградника, беспрерывно растущего и приносящего плоды, которые тем горше, чем более его вычищаешь, орошаешь и обрезываешь». Между заклейменными фамилиями перечислены Санта-Мария, родственники Соломона из Бургоса, Санта-Фе, потомки Иошуи Лорки, и Де-ла Кабалерия, которые питали такую смертельную ненависть к своим единоплеменникам.

Архиепископ Силицео имел таким образом возможность отделить чистых от нечистых и заклеймить последних. Но так как все его старания закрыть маранам доступ к церковным должностям остались безуспешными, то он совершил гнусный подлог, который должен был с очевидностью доказать, что все мараны не только были лицемерными христианами, но и стремились к тому, чтобы опозорить церковь и погубить христианство. Силицео сам смастерил или же приказал изготовить следующую переписку, происходившую между видным евреем из Испании и константинопольским раввином, когда евреям в Испании предстоял выбор между оставлением страны и крещением. Упомянутый еврей обратился к раввину Константинополя с запросом: «Испанский король хочет обратить нас в христианство, лишить нас жизни и имущества, разрушить синагоги и подвергнуть нас еще иным мучениям: что нам делать?» Ответ из Константинополя от имени всех видных раввинов гласил: «Король хочет обратить вас в христианство: сделайте это, ибо вы не можете сопротивляться; но сохраните в душе преданность иудаизму; он отнимает у вас имущество: сделайте ваших сыновей купцами, и вы (хитростью) отнимете у христиан их имущество; сделайте ваших сыновей врачами и аптекарями, и они будут отравлять христиан; сделайте ваших сыновей священниками, канониками и богословами, дабы они разрушали религию и церковь; сделайте ваших сыновей адвокатами и нотариусами, дабы они могли ото мстить христианам; последуйте нашему совету, ивы убедитесь на опыте, что вы вместо прежнего состояния приниженности займете видное и высокое положение». Силицео совершил при этом подлоге, еще мошенничество. Он назвал имя того видного еврея, который якобы обратился за советом в Константинополь, именно Хаморо. Силицео при этом имел в виду очевидную для того времени гнусную цель. Моисей Хаморо вместе с женой перешел в христианство, приняв фамилию Климен Его сын, Филип Климент, был назначен королем Фернандо главным нотариусом королевского кабинета. Его сын, Мигуел Веласкез Климент, занимал этот же пос Подлог Силицео должен был доказать, что родоначальник этой уважаемой при дворе фамилии с отвращением принял христианство и что его потомки стремятся погубить церковь. Силицео утверждал, что нашел эту переписку в архиве Толедо. Он поспешил представить ее папе Павлу III, чтобы убедить, наконец, последнего, как опасны новохристиане для церкви и как важно не допускать их к занятию церковных должностей. Папа, либо будучи обманут перепиской, либо желая избавиться от назойливых приставаний архиепископа, издал незадолго до своей смерти эдикт о том, что никакой маран не вправе занимать должность в соборе Толедо. С тех пор всякий, добивавшийся назначения на какую-либо должность в этой церкви, должен был, как для получения права на звание члена инквизиции, представить точную генеалогию, из которой явствовало бы, что он происходит от старохристиан. Таким образом и в Испании маранов всячески принижали и всегда напоминали им об их происхождении. При таких условиях они не могли стать преданными церкви христианами.

ГЛАВА IX. Стремление к объединению евреев на Востоке и их страдания на Западе (1538 — 1553)

Каждый новый воздвигнутый костер в Испании и Португалии гнал отдельных маранов или даже целые группы их далеко на восток, в Турцию, где они освобождались от власти креста: ибо и в Италии они уже не чувствовали себя в безопасности после того, как даже доброжелательно относившиеся к ним папы вынуждены были против своих убеждений согласиться на учреждение инквизиции. Таким образом в Турции образовался мало11омалу еврейский мирок, в который не вмешивалось даже деспотическое правительство султана, хотя, конечно, отдельные евреи страдали от произвола. Здесь, как и в Палестине, где, благодаря своей многочисленности и благосостоянию, они возгордились, они стали увлекаться мечтами о достижении известной самостоятельности, о религиозно-национальном объединении и о мессианском царстве. Выступление Соломона Молхо, мученически погибшего в Мантуе, не прошло бесследно, произведя неизгладимое впечатление. В Сафете, где он проживал в течение долгого времени, завязав сношения с разными кругами и пробудив несбыточные надежды, в этой, самой большой, общине Палестины и после его смерти не