– Значит, О’Коннор хорошо обращался с дочерью?

– Да. Если бы ты увидела, как он возится с ней, то не поверила бы своим глазам.

– Может, стоило оставить девочку ему?

– Я думала об этом, – тихо произнесла Сайленс. – Майкл хороший отец. Но ведь он пират! Ты только представь, какие люди живут в его дворце. Что за воспитание может дать девочке человек, который занимается разбоем?

– Что ж, – сказала Темперанс, – значит, ты поступила правильно, забрав Мэри с собой.

– Ты правда так думаешь? – спросила Сайленс.

– Конечно, – нежно ответила сестра. – Я знаю, сейчас тебе очень больно и кажется, что так будет всегда. Но время лечит все. В конце концов ты забудешь своего пирата, и тогда мы найдем тебе хорошего мужа, который будет любить тебя и защищать.

В коридоре послышались голоса. Охранник Майкла что-то говорил – громко и довольно злобно. Темперанс вздохнула и встала.

– Похоже, твои охранники пытаются испугать моих послеобеденных визитеров. Пойду гляну, кто там.

Сайленс кивнула ей с отсутствующим видом. Да, Темперанс все говорила верно. Разумом она и сама понимала, что поступила правильно, покинув Майкла. Но сердце твердило иное: ему нужен был не хороший мужчина, а самый жестокий и самый любимый лондонский пират.

Мик сидел в роскошном кресле в зале для приемов. Рядом с ним стояла наполовину пустая бутылка бренди. А сам он смотрел на золотые и серебряные монеты, которые сыпались у него с ладони. Там были шиллинги и гинеи, а также всякие экзотические деньги со всех концов света – с выбитыми орлиными головами, с портретами королей и принцев, с гербами стран, в которых он никогда не был.

В детстве его удивляло, что в мире существует столько разных денег. Моряки часто привозили с собой монеты разных стран, и Мик находил их, когда обворовывал корабли. А потом долго изучал свое богатство, вертел в руках, смотрел на странные буквы и полустертые рисунки. В итоге все монеты он складывал в шкатулку из слоновой кости, которую давным-давно стащил из капитанской каюты.

Сейчас эта шкатулка стояла у него на коленях, и Мик копался в ее содержимом. Наверное, там накопилось солидное состояние, но он никогда не считал, сколько точно ему удалось насобирать. Мик вытащил одну особенно большую монету размером с половину его ладони. Да, Мэри Дарлинг она бы точно очень понравилась. Малышка тут же потребовала бы ее себе – впрочем, как и все содержимое шкатулки.

Вот только Мэри Дарлинг во дворце не было.

Мик вдруг одним злобным движением смахнул шкатулку с колен. Монеты со звоном покатились по мраморному полу, а сама шкатулка ударилась о стену и с треском сломалась. Лэд, который спал рядом с креслом, вскочил и, поджав хвост, бросился прятаться за статую какой-то римской богини.

Мик услышал тактичное покашливание. Кто-то стоял у двери, которая находилась позади кресла. Он глянул туда и увидел своего бухгалтера.

– Иди к черту, Пеппер, – вяло произнес Мик. В его сердце сейчас не было никаких чувств, только огромная, ужасная усталость.

Он уехал из «Дома Ветров» практически сразу, как оттуда сбежала Сайленс. У него просто не было сил находиться в опустевшем месте, где все напоминало ему о том, что он потерял. Мику постоянно казалось, будто за дверью раздаются шаги Сайленс, что за углом развеваются полы ее юбки… И потому, чтобы не сойти с ума, ему пришлось приехать в Лондон. Тут он начал пить, но даже после бутылки спиртного у него перед глазами вставало милое лицо Сайленс и ее огромные блестящие от слез глаза. Она бросила его, но все равно продолжала преследовать.

– Я бы ушел, сэр, как делал это уже не раз, когда вы выгоняли меня из зала, – сказал Пеппер, – но считаю своим долгом доложить, что люди волнуются.

Мик обхватил голову руками.

– И какого черта им нужно? – спросил он.

Пеппер опять прокашлялся и ответил:

– Они хотят знать, когда будет следующий налет. И собираетесь ли вы сегодня поужинать вместе с ними.

Мик почувствовал, как в правом виске проснулась и запульсировала боль.

– Передай им, что все это не их ума дело.

– Ага, – нервно произнес Пеппер. Мик не помнил, чтобы его хитроумный бухгалтер когда-либо нервничал. – Может, мы тогда обсудим ваши вложения? За последние пять месяцев цена на золото выросла втрое. Я подумал, что если бы мы продали его и вложили деньги, скажем, в драгоценные камни или серебряную посуду, то получили бы хорошую прибыль – где-то около…

– К черту деньги, – проговорил Мик.

Пеппер вздрогнул и недоверчиво глянул на него.

– Простите, что вы сказали?

– Я сказал: к черту деньги! – взревел Мик, вставая с кресла. – Пусть все золото катится к дьяволу! Пусть сатана подавится серебряными тарелками и бриллиантами, шелком и мехом, а еще фарфором, книгами, специями и чаем!

– Но… но… – заикаясь, пробормотал Пеппер.

– Засунь эти деньги себе в одно место! – продолжал кричать Мик. – Они мне ни к черту больше не нужны!

Он пнул бочку, та перевернулась, и на пол высыпались упаковки со специями. Лэд испуганно заскулил из-за статуи.

– Сэр… – начал Пеппер, но тут парадная дверь в приемный зал открылась, и в проеме показалась голова охранника.

– Вам письмо, – заявил он.

К нему подбежал Пеппер, взял его и сломал печать. В это время Мик одним движением сбил на пол китайскую вазу и с горьким удовлетворением кивнул, когда та разбилась на мелкие кусочки, смешавшись со специями.

– Сэр, вы должны это прочитать. – Пеппер опять появился рядом с ним и, дрожа от страха, протянул письмо.

Мик взял его и наклонил голову. На листке бумаги было написано: «Они у меня. Встречаемся там, где лежит твоя мать».

Он продолжал смотреть на короткие строки, когда Пеппер что-то положил ему в руку. Мик глянул на незнакомый предмет, и внутри у него все похолодело. Это был маленький локон чернильно-черных волос.

Значит, Берт и Гарри и все охранники, которых он послал, провалили задание.

– Прикажи седлать лошадь, – прошептал пират. Он едва дышал от ужаса.

Пеппер тут же выбежал из зала исполнять его приказ. А Мик пошел к себе в спальню и вылил на голову холодной воды из кувшина, чтобы снять похмелье. Потом взял все свои ножи, обернул вокруг талии широкий пояс и заткнул туда заряженный пистолет.

Сбегая вниз по лестнице, Мик старался не думать о худшем. Страх – сильное чувство, а ему сейчас было особенно важно думать четко и быстро. Все будет хорошо. Никто не пострадает.

А если с Сайленс или Мэри Дарлинг что-то случится, он зальет кровью весь дом Викария. Оттуда никто не уйдет живым.

Лошадь уже ждала его у парадного входа. Мик молча взял поводья у мальчика-конюха. Тут вперед вышел Пеппер и тревожно спросил: