– А теперь я хочу сказать тебе кое-что важное, – продолжил Майкл. – Когда я говорил об одолжении, то собирался попросить вот о чем: Сайленс, любимая моя, будь моей женой.

Она отпрянула и изумленно посмотрела на Майкла.

– Значит, вот зачем ты послал за священником?

– Да. – Майкл улыбнулся так широко, так искренне, что на его щеках появились ямочки. – За деньги он готов почти на все. Конечно, я хотел, чтобы у тебя была совсем другая свадьба, но выбирать нам не приходится. Ты выйдешь за меня замуж, Сайленс Холлинбрук?

Она стояла в самой мрачной тюрьме Лондона и знала, что ее любимого утром повесят. Но даже в такой момент глупое сердце Сайленс запрыгало от радости, услышав предложение руки и сердца. И она ответила, не задумываясь:

– Да, конечно, я стану твоей женой!

Майкл опять улыбнулся и поцеловал ее – быстро, крепко. В эту минуту в камеру вернулись охранник и Берт. Они привели с собой пожилого мужчину в белом парике. Вид у него был помятый, взгляд – заспанный.

У священника оказался очень приятный звучный голос. Сайленс стояла перед ним, словно в волшебном тумане. И через несколько минут стала женой Майкла.

– Вот, – сказал он, снимая перстень с рубином с мизинца и надевая его ей на большой палец. – Помни меня.

Сайленс посмотрела на старинное украшение. Золото потускнело, а камень глубокого темно-красного оттенка словно светился изнутри. Ей захотелось ущипнуть себя за ухо, уж слишком все происходящее напоминало сон, причем одновременно радостный и кошмарный. Она стала женой Майкла, но через несколько часов ее мужа отправляли на виселицу.

Майкл подозвал Джорджа и начал с ним о чем-то шептаться. В конце разговора он отдал солдату все оставшиеся перстни.

– Помни – у тебя только час, – сказал вслух Джордж.

Майкл протянул руку Сайленс и произнес:

– Останься со мной ненадолго, миссис О’Коннор.

Она с радостью вернулась в его объятия. Дверь камеры захлопнулась.

Сайленс со вздохом опустила голову на теплую грудь Майкла, слушая, как громко и ровно бьется у него сердце. Он нежно гладил ее по волосам, но Сайленс чувствовала, что у него слегка дрожат пальцы. Вдруг последние силы оставили ее. Она больше не могла притворяться, что все хорошо, не могла радоваться, что видит Майкла, пока еще живого и невредимого. Отчаяние накрыло ее черной волной, и Сайленс в ужасе воскликнула:

– О Майкл! Я не смогу жить без тебя! Что же мне делать?

– Нет, сможешь. – Его голос прозвучал твердо, властно. Майкл взял ее лицо в свои большие ладони и посмотрел ей в глаза. Даже в полумраке камеры было видно, как пылает его взгляд. – Ты будешь жить. Ради меня, ради себя и Мэри Дарлинг. Обещай мне это, любовь моя. Обещай, что будешь жить и бороться, что бы ни случилось завтра или в любой другой день.

Сайленс сглотнула. Она не имела права быть слабой, когда Майкл нуждался в ее силе.

– Да. Конечно, – стараясь подавить дрожь в голосе, сказала она.

– Вот и умница. – Майкл поцеловал ее в лоб. Слова теплым дыханием коснулись кожи Сайленс. – Ты всегда была храброй девочкой, я никогда не сомневался в этом.

И опять по ее щекам заструились слезы.

– Я люблю тебя, Майкл, – шепнула она.

Он прижался щекой к ее щеке и сказал:

– Я оставил завещание. Бумаги у Пеппера, моего бухгалтера.

Сайленс попыталась возразить, но Майкл поднял голову и посмотрел на нее. Выражение его лица было серьезным.

– Нет, выслушай меня внимательно. Деньгами пока будет заниматься Пеппер, я оставил ему все инструкции. Думаю, тебе и Мэри Дарлинг сейчас лучше всего уехать в «Дом ветров». Там тихо, спокойно, и об этом месте не знает Викарий. Пусть о вас заботятся мои слуги, а также Гарри с Бертом. Есть шанс, что, когда меня не станет, Викарий на этом остановится и не будет вас преследовать. Но я на это особо не надеюсь и потому приказал своим людям охранять вас до тех пор, пока Чарли Грейди не убьют. Насчет этого я тоже распорядился.

Сайленс в изумлении смотрела на него. Майкл все предусмотрел, чтобы они с Мэри Дарлинг ни в чем не нуждались. Да, он так и не сказал, что любит ее, но его поступки говорили громче любых слов.

– Сайленс? – позвал ее супруг. – Ты одобряешь мои планы?

– Да, – выдохнула она, – конечно.

Майкл прижался лбом к ее лбу.

– Я хочу, чтобы вы с Мэри Дарлинг были счастливы.

Сайленс не знала, что сказать. Где можно найти такие верные и красивые слова, которые могли бы передать все, что она сейчас чувствовала? Наверное, их просто не существовало в природе.

Майкл смотрел на нее, и его взгляд стал печальным, словно он смог прочитать ее мысли.

– Я хочу тебя, – шепнул супруг. Сайленс обвила руками его шею и прильнула к нему всем телом.

Но когда Майкл шагнул в сторону соломенной кровати, она схватила его за рубашку и спросила:

– А солдаты не будут подсматривать?

– Нет, – покачал головой Майкл, – я хорошо заплатил им за это. Берт и Гарри приглядят за ними.

Сайленс обернулась в сторону двери. Сквозь зарешеченное окно в камеру попадало немного света, но задняя стена и соломенная постель были почти в полной темноте.

Она обернулась к Майклу. Тот сжал ее руку и сказал глубоким, чувственным голосом:

– Иди ко мне, моя жена.

Боже, ведь они теперь законные супруги!

И опять, несмотря на темноту и мрачность тюрьмы, несмотря на то, что завтра Майкла уже не будет в живых, в сердце Сайленс вспыхнула радость. Она вышла замуж за Майкла О’Коннора, человека, которого полюбила всем сердцем.

У них было мало времени, и потому Сайленс поднялась на цыпочки, наклонила его лицо к себе и начала целовать.

– Я люблю тебя, – шептала она между поцелуями, – люблю твой голос и ирландский акцент. Люблю, как ты смотришь на меня за секунду до того, как сказать что-нибудь возмутительное. Как нежно держишь Мэри Дарлинг на руках. Как заботишься о нас обеих. Я люблю тебя, Майкл, люблю по-настоящему.

Сайленс почувствовала, как он еще крепче обнял ее и прижал к себе.

– Когда я понял, что ты покинула меня, – проговорил Майкл, – то мне показалось, будто у меня вырвали кусок сердца. Но когда ты рядом, я больше не чувствую боли.

Он открыл рот, перехватывая инициативу в поцелуе. Его губы двигались требовательно, почти жестоко. Сайленс знала, что за дверью стоит дюжина солдат, но старалась об этом не думать. Нельзя допустить, чтобы в такой момент стыдливость помешала ей показать, как сильно она любит мужа.

И как будет любить его всю жизнь.

Сайленс прочертила губами дорожку вдоль его шеи, ощущая солоноватый вкус кожи. Майкл положил руки ей на плечи, но останавливаться не стал. Тогда она спустилась еще ниже, поцеловала ямочку у основания, а ее ладони меж тем скользнули к низу его живота, где, спрятанный под бриджами, уже набухал его мужской орган. Неопытными пальцами, на ощупь, Сайленс принялась расстегивать бриджи.