Раздал последние указания, после чего разъехались по городу, взяв с собой по три десятка клановых «собачек» на каждую группу.

С «собачками» чуть конфуз не случился. Дело в том, что наши старенькие дворцовые «бульдоги» после сражения на поверхности начали методично защищать подземелья. Медленно, зато надёжно, гарантированно. И сейчас там ещё ведутся бои, хотя уже неделя прошла. Гадкие дяди мятежники, отступив, забыли про маленьких роботов, которых кинули в подземелья; оставили их без централизованного управления. Но у тех есть и собственный ИИ, и мощный роевой интеллект, так что потери на данный момент как бы не два к одному не в нашу пользу. Но нам теперь доступны армейские склады, где в смазке своего часа ждут сотни тысяч машин, гораздо более современных и мощных, чем клановые старички. Но я предложил использовать в первую очередь свои, клановые — пусть их грохнут как можно больше, после чего на их место клан приобретёт более современную технику. Модернизация собственной клановой армии за счёт бюджета по статье ущерба от мятежников — хорошее же решение?

Однако всё не так просто. Ибо армейские боты спишутся, и будут восстанавливаться по линии минобороны, не за наш счёт. У армии хороший бюджет, они этого и не заметят. Личные клановые — на то и клановые, клан Веласкес хоть и богатый, но не Крёзы. Зачем брать из казны деньги на свои нужды, для восстановления СВОЕЙ боевой мощи, зачем тянуть руки для этого в госбюджет? Да, повод хороший — пострадали, но народу это далеко, им плевать на треволнения королевского клана. Но не плевать на имидж ворюг, которых в их понимании лишний раз подтвержится, «а я всегда это говорил, и зачем нам такая королевская власть?» Веласкесы будут выглядеть некрасиво, а имидж, как выяснилось, у нас всё, а значит надо повесить на минобороны всё, все расходы, и не придётся тянуться к государственному бюджету и злить народ в принципе! Именно это втолковала мне Фрейя, когда я поднял тему со своим новаторством и перевооружением.

— А для себя? — качал я головой. — Чем дальше, тем больше «бульдоги» будут устаревать.

— Утилизируем в каких-нибудь стычках, где современные не требуются, — отмахнулась она. — Ты, помнится, одного в «Ла-Роса-Негре» потерял. Было дело?

Было.

— Фрей, что б я без тебя делал! У меня голова совсем в другом направлении варит. Нет, правда, не ломайся, выходи за меня замуж. Я буду твоим охотником-добытчиком, ты же — мудрой устроительницей домашнего очага и планировщицей стратегий охоты, без которой никакой добытчик ничего не стоит. А?

Полил душу елеем, но видел, за её улыбкой грусть. И тревогу. Да-да, знаю, она боится меня пускать настолько близко. Ревнует к своей власти. Но я ведь на самом деле без неё не справлюсь! Я даже пытаться не хочу! Неужели она этого не понимает?

Итак, пока выдалась пауза, я снарядил три оперативные группы старыми «бульдогами», которые, оказывается, «как раз на такой случай», и мы разъехались по трём адресам в фешенебельных районах Альфы, благо, они все были в куполах, которые уже под контролем. Изабеллу взял с собой, но штурм высочество будет пережидать в машине, внутрь не пойдёт.

— … Так что, Хуан, они как бы исправились, — рассказывала она текущее положение дел по дороге. — Все косяки и недочёты первых дней устранены. Работают за совесть. Да, поставляют не по самой низкой цене, зато быстро, по первому запросу. Но ведь осадок остался! А завтра нам на Землю вторгаться. Да даже без войны — Квебекский корпус надо восстановить. Они сейчас из запасников снабжаются, и подъедят очень много. И как в Канаде всё уляжется, придётся восстанавливать эти запасы. И кто будет это делать?

— Понял. Значит, без крови. — Я вздохнул с сожалением — был сторонником точечного жёсткого общения, чтобы на будущее запомнили. Ну да ладно, надо — значит надо.

Подъехали. У этого дома было три уровня, но размерами меньше, чем особняк Ортег. Для того, чтобы произвести эффект, из машины не выходил, связываться ни с кем внутри не пытался. Приказал бойцам самостоятельно, без попытки контакта, минировать створки. Сами мы стояли не так уж и хоронясь, можно сказать на виду, лишь бы взрывной волной не задело — чтобы там внутри всё видели — мы не скрываемся, просто игнорируем их.

Вначале из дома вышло трое бойцов, попытались «наехать». Но под дулами десятков гауссовок, в том числе крупнокалиберных пушек мехов, ретировались, створки за ними закрылись, после чего тех, кто возился возле ворот, начали окликать по внешней звуковой связи. Парни Сто второго прилежно делали своё дело и не реагировали, и кто-то внутри понял, насколько дело приобрело серьёзный оборот. Ибо вскоре, гораздо раньше, чем я думал, зазвонил коммутатор Бэль — личная линия, номер бывшего.

Я не стал утруждать спутницу серьёзным разговором, всё равно звонят не ей, и ответил сам, переключив вызов на себя.

— Я вас слушаю!

— Бэль… Это… А ты кто? — удивление.

— Хуан. — Да, Хосе Мария, собственной персоной.

— Ясно. С тобой хочет поговорить отец. — И тут же голос сеньора Рубио-старшего:

— Хуан, как там тебя! Что…

— Шимановский! — перебил я.

— Что? — не понял он.

— Да когда ж вы уже выучите эту фамилию! Я ШИ-МА-НОВ-СКИЙ! Шимановский я! А не «как тебя там».

— Да хоть Лопес! — фыркнул он, но сбился и продолжил без прежнего запаза. — Хуан, что происходит?

— Как что? Штурм вашего дома, конечно же! — удивлённо воскликнул я, поражаясь его тупости. Он что, не видит, что некто под прикрытием мехов минирует его ворота?

— Но… Почему?

— А догадайтесь.

— Кедр — Сто второму. Мы готовы! — ожила другая линия.

— Сто второй, подрыв по готовности. Сто двадцать пятый, штурм по сигналу от спецов Сто второго. Выполнять.

— Есть, выполнять!

— Есть, выполнять! — отчитались парни.

— Это, как понимаю, ты своим псам? — А это дон Рубио.

— Ага.

— Хуан, не надо штурма! — Голос собеседника перешёл в испуг. — Мы открываем створки и сдаёмся! Все наши бойцы складывают оружие и разоблачаются, не надо устраивать цирк!

— Нет-нет, сеньор Рубио! — протестующе воскликнул я. — Мы не можем. Мы же готовились! Хотите, чтоб мои люди потеряли квалификацию? Хуже того, может произойти вообще непоправимое — вот не станем мы штурмовать, сохраним вам целыми ворота, не убьём никого… А