Костя фыркнул.

– Ты что же, хочешь сказать, что всех все устраивает? Какая-то тоталитарная личность вами управляет, а вы тупо следуете Правилам?

– Не стоит говорить подобное, Константин, – холодно ответил я. – Игрок не «какая-то тоталитарная личность», он не тиран. Не забывай, что он предоставил вам, людям, возможность развиваться самостоятельно, не вмешивался в ход истории Земли, а ведь он мог. В его силах навсегда изменить Доску, он мог бы преобразовать Атл по своему желанию. Но он позволил вам решать самим. Как и нам – самим выбирать путь. Но мы отличаемся от вас, мы подчиняемся Правилам по собственной воле…

Конечно, я солгал. Я знал, что Черные Фигуры в свое время планировали полномасштабный захват Доски, великий миссионерский поход, который изменил бы лик Земли до неузнаваемости. Тогда им помешала нелепая катастрофа, уничтожившая практически всех Истинных на Доске. И то, что в итоге Анатолий решил оставить людей в покое, – это исключительно его решение, которое Черный Игрок просто не оспорил… Но Косте совершенно необязательно знать подобные нюансы.

– И что бывает, если нарушаются Правила? – прищурился Костя.

К чему он клонит? Очень неприятный разговор, очень не вовремя и не к месту… Надо будет присматривать за Константином в будущем, уж очень много странных вопросов он задает…

– Санкции могут быть разными, – ответил я. – Если Правила нарушаются во время Партии, потерпевшая сторона может оспорить ход Игры. В подобном случае провинившаяся сторона будет наказана. В частности, на Атле, насколько я знаю, Белые уже когда-то нарушили Правила, вследствие чего не могли проводить Прорывы в течение нескольких тысяч лет. Что касается самих нарушителей, они зачастую развоплощаются.

– В каком смысле?

– Уходят в небытие, – хмуро ответил я. – Это необратимое завершение жизни для Истинной Фигуры.

Костя затянулся, задумчиво уставившись на меня. Некоторое время он молчал, затем произнес:

– Выходит, мы с вами все-таки немного похожи.

Я не стал уточнять, что он имеет в виду. Я действительно слишком мало знаю людей, чтобы грамотно судить об их мыслительных процессах, но спрашивать Константина напрямую мне не хотелось. Весь разговор я считал неуместным, поэтому просто отвернулся, давая понять, что дальнейшее общение меня не интересует.

И во что я ввязался, спрашивается? Ну ладно, приключения, путешествия, подвиги, все по кайфу. Понятно, что, услышав об Игре, я согласился стать Пешкой не раздумывая. Всю жизнь хотел себя проявить максимально, выложиться по полной, стать суперперцем…

Да, размышления о метафизике меня мало интересуют, не люблю я все эти философствования и заумь. Я простой, как «Дуб»[16], мне подавай экшен, а философией пусть очкарики занимаются. Но какого фига я не вник в суть вещей? Истинные, Пробужденные, «Ящики», Доски, Игроки, Игра…

Барри прав, конечно, зря я наехал на Черного Игрока. Какое-никакое, а начальство, причем, если верить Истинным, – начальство строгое, но справедливое… Для меня боссом все равно в первую очередь остается Толя. Конечно, поначалу я и его авторитет ставил под сомнение, но уж такой я недоверчивый, что поделать. Но Толя мое уважение заслужил, я видел его в деле, он крут.

Барри, конечно, тоже есть за что уважать, но уж слишком он чужой. Хотя наш разговор надо запомнить, подумать обо всем на досуге. Стопудово, все намного сложнее, чем мне казалось сначала.

А Барри-то, кажись, надулся. И чего это он? Мое недавнее желание сбежать от Туры вернулось с обострением, тем более что я моментом придумал клевую отмазку.

– У меня сигареты кончились, – соврал я. – Пойду стрельну у Толи.

Барри безучастно кивнул. Идол, блин.

Я посмотрел на надстройку, сосредоточился и «прыгнул». Лучше бы я остался в башне. Потому что, оказавшись в надстройке, я увидел, что Соня и Король стоят рядом, обнявшись, и вроде как… целуются. Мне надо было валить оттуда сразу же, но я настолько опешил, что опять стормозил.

– Сидите на местах, отдыхайте пока, – сказал Толя Степану, глядя на прибор слежения как завороженный.

Он не отрывал от него взгляд все время, прошедшее с момента ухода разведчиков. На меня он совсем не смотрел, и мне взгрустнулось. В конце концов, я так старалась, пытаясь обратить его внимание на себя. Красилась, глазки строила, послушно выполняла все его приказы, заигрывала, как могла, а он – ноль внимания. Может, мне форма не идет?.. Комбинезон мешковат, конечно, но в целом-то очень даже…

Неужели он и вправду не видит что мне очень нравится? Или же он просто играет в неприступность? Если второе, то это можно исправить. Надо только улучить момент.

– А как мы будем отдыхать? – невинно спросила я, снимая жаркий шлем.

Толя рассеянно взглянул на меня и пожал плечами. Отличный ответ, дорогой. Как же тебя расшевелить?

– Может, ты расскажешь мне сказку? – спросила я. – Ты же знаешь, как я их люблю.

– Сейчас не время, Соня, – коротко ответил он.

– Почему?

– Потому что мы ждем атаки Белых.

Мне показалось или в его голосе послышались нотки раздражения? Нет, наверное, показалось. Толя никогда не раздражается. Он хороший и добрый. Мне вдруг очень сильно захотелось его поцеловать. Не кокетничать, намекая, что я не против поцелуя, а самой, прямо и без выкрутасов – взять и поцеловать.

Но не могу, потому что не уверена, что ему нравлюсь. Нет, конечно, симпатия очевидна, я же не слепая. Только понять бы – есть ли за этой симпатией интерес?.. Так можно гадать всю жизнь, но ждать уже нет сил, поэтому я твердо решила все узнать. Сейчас. Пока нет этого дурацкого боя. Кто знает, что там дальше будет?

Он вдруг выпрямился и посмотрел на меня, внимательно, настороженно. А я утонула в его взгляде. Не знаю, как так получилось, но я вдруг оказалась рядом с ним и поцеловала его. Правда, поцелуй оказался недолгим, потому что Толя вдруг мягко, с улыбкой, отстранился. Спасибо, что хоть не оттолкнул…

Он взял меня за руки и тихо сказал:

– Это не очень удачная идея, малыш.

– Почему? – Я уставилась на него, пытаясь взглядом выразить всю гамму чувств, которые к нему испытываю.

Я знала, что такие фокусы у меня получаются. В прошлом применяла их вполне успешно, а Толя еще и маг к тому же. Наверняка он понимает, что творится у меня в голове…

– Начнем с того, что у нас слишком большая разница в возрасте, – усмехнулся он.