Я заставляю себя не смотреть на его лицо, потому что боюсь, что могу его узнать.

– Не позволяйте им заполучить вашу кровь! – кричу я, призывая всю силу своей магии и позволяя себе утонуть в ее тьме. В ее жестокости. – Мы не знаем, кто из них практикует магию Кавена.

Феррик остается рядом со мной, используя свою скорость, чтобы одолеть нападающих и убедиться, что мы с Кавеном останемся один на один. Ватея исчезла из виду, и я понятия не имею, когда русалка успела ускользнуть, но надеюсь, что она в безопасности.

Кавен сражается только одним кинжалом, но он искусен и ловок. Он уклоняется от моих ударов и бьет меня в бок. Я успеваю увернуться в самый последний момент.

Кавен использует ту же магию, с помощью которой Сире удалось проклясть всю Ариду: я не могу позволить ему украсть даже каплю моей крови.

Я рассекаю воздух костяным кинжалом. Кавен пригибается, чтобы избежать моего клинка, и парирует ударом в живот, отбрасывая меня прямо на спину Феррика. Он падает, но сразу же вскакивает на ноги, а затем торопливо поднимает меня с земли.

– Позволь мне помочь, – настойчиво говорит он, но без огня мне нечего делать с его отрезанными конечностями.

Я отталкиваю Феррика и снова бросаюсь на Кавена, как раз в тот момент, когда он собирается замахнуться кинжалом. Он двигается как солдат, каждое его движение рассчитано до секунды. Кавен уворачивается от удара, проскальзывает под моей рукой и хватает меня за волосы. Феррик бросается на него. Я пытаюсь вырваться, едва замечая вопли и запах дыма, пропитавший воздух.

Кавен выплевывает ругательство и швыряет меня на землю. Он хлопает себя по тунике: его одежда горит.

Ватея стоит позади него, держа в руках несколько пылающих веток, похожих на факелы. Она поджигает иссохший куст ежевики, и он с жадностью подхватывает пламя, которое быстро распространяется по всему лесу.

Я смотрю на нее сквозь сгущающуюся дымную завесу, и она улыбается мне в ответ.

Когда я наконец поднимаюсь с земли – Феррик уже готов. Он едва заметно вздрагивает, когда я отбрасываю костяной кинжал и хватаю с земли упавший меч, чтобы сделать чистый разрез на его руке, прямо под локтем.

Кавен цепенеет от неожиданности и переключает свое внимание на Феррика. Неверный ход. Одной рукой я держу отрубленную конечность, а другой вонзаю свой клинок в живот Кавена.

Мое тело холодеет в ту же секунду, как его кровь пропитывает мою рубашку и заливает мои руки. Чем больше его кровь растекается по моей коже, тем дальше распространяется ледяной ожог, пожирающий мою плоть, словно голодное чудовище.

– Магия Ариды не самая сильная, маленькая принцесса, – цедит Кавен сквозь зубы. – Позволь я тебе кое-что покажу.

Я не могу пошевелиться от боли. Кавен проклял свою собственную кровь ради защиты, и мне нечего противопоставить этой странной магии, окутавшей мое тело. Она полна злобных теней, которые мелькают где-то на периферии моего зрения и рычат на меня, щелкая острыми, как кинжалы, зубами. Мне остается лишь кричать, когда холодная сталь его клинка проникает под мою кожу. Мне кажется, что тысячи шипов прокалывают мою плоть один за другим, когда Кавен разрезает мою руку. Я кричу, ослабляя хватку на кинжале.

Я настойчиво повторяю себе, что это всего лишь проклятье, когда тени сплетаются вокруг моих лодыжек, затягивая меня в землю.

Я освобождаю свой разум, позволяя теням делать все, что им заблагорассудится. Потому что как бы сильно они ни рычали и не извивались вокруг меня – они не настоящие. В отличие от Кавена.

Я заставлю свое тело сосредоточиться на том, что происходит в реальном мире. Мои пальцы сжимают рукоять кинжала и толкают клинок вперед.

Я не вижу своего оружия, но чувствую его невидимую тяжесть в своих ладонях. Тени поднимаются, вытягиваясь и образуя разинутую пасть, готовую поглотить меня. Но я смотрю сквозь них.

Бастиана удивило, как быстро я смогла побороть проклятье на Морнате, и теперь мне известна причина: я всю жизнь сражалась с проклятьем Сиры, которое она наложила на род Монтара. По сравнению с ее магией это – ничто.

Бросаюсь вперед, вытянув руку с отравленным кинжалом. Раздается громкий крик. На этот раз он принадлежит не мне.

Когда тени исчезают, им на смену приходит реальный мир, пахнущий дымом и железом. Мои пальцы сжимают сплетенную рукоять Рукана, и я вырываю свой клинок из живота Кавена.

Мое онемевшее плечо горит от раны, нанесенной Кавеном. Из-за адреналина я еще не ощущаю боли.

Кавен хватается за живот, и по его рубашке начинает растекаться алое пятно.

– Как же так? – это все, что он может сказать.

– Ты не так силен, как тебе кажется, – мое тело дрожит, когда я провожу окровавленным кинжалом по отрезанной руке Феррика. Вокруг нас поднимается дым лесного пожара, и я бросаю руку в огонь.

Кавен впивается в землю пальцами и кричит от боли. Кровь течет из невидимой линии на его коже, когда она начинает рваться вокруг локтя. Его кожа пузырится и шипит: с ней происходит то же самое, что и с рукой Феррика, горящей в огне.

Рука Кавена начинает таять, и кожаные браслеты на его запястье горят вместе с ней.

Когда окровавленные браслеты вспыхивают пламенем, где-то позади тихо вскрикивает Бастиан, но я не останавливаюсь. Я замахиваюсь кинжалом, полностью сосредоточившись на последнем ударе, когда что-то рассекает воздух рядом со мной.

Я разворачиваюсь, едва успев уклониться от атаки королевского стражника, и его меч со звоном вонзается в землю. Позади него я вижу еще по меньшей мере пятерых солдат с поднятым оружием.

Их слишком много, чтобы мы могли победить. И нельзя забывать про Кавена: он все еще готов сражаться, несмотря на свое ранение.

В его руке поблескивает какой-то предмет, который мне никак не удается разглядеть, и с нарастающим ужасом я смотрю, как он проводит им по своему клинку.

Клинку, с которого капает моя кровь.

Мои внутренности скручиваются от воздействия его проклятья. Мое тело горит, как свежая рана, облитая спиртом, а каждый вдох обжигает легкие.

Я бросаюсь вперед, чтобы отнять у Кавена его кинжал, но Бастиан хватает меня за запястье.

– Мне очень жаль, – хрипло произносит он. Его глаза сверкают серебром, и он притягивает меня к себе. – Уже слишком поздно. Мне очень жаль.

– Не дайте им уйти! – крик эхом отдается где-то вдалеке. Я хватаюсь за грудь, чувствуя, как внутри расползается холод, затуманивающий мое зрение.

Бастиан хватает меня за руку, заставляя бежать. Обжигающая боль пронзает мою руку, и я практически падаю на землю. Феррик бежит позади Ватеи, поджигающей все иссохшие кусты, которые попадаются по дороге. Несколько солдат отступают назад, когда ревущее пламя образует за нами плотную стену, и бросаются на поиски другого пути. Но несколько магов с Кероста умудряются ускориться, чтобы пробиться сквозь огонь. Человек в одежде цвета аметиста бросается на нас с такой скоростью, что его движения просто расплываются перед глазами. Он вонзает свой клинок в плечо Феррика, и лекарь с резким вздохом отшатывается назад. Человек поднимает свое оружие в воздух, готовясь к новой атаке, но что-то острое и серебряное вылетает из-за деревьев, ударяя его прямо в глаза. Мужчина падает на спину, и у меня кружится голова.