в термосе шиповник! И не спорь со мной! — решительно заявила она.

— Они едут? — тихо спросила Маша, после того как Максим положил трубку.

— Маша, да ты не волнуйся. У меня отличные предки!

— Ты поиграешь с Мотей? Ему уже лучше. — Маша дала сыну лекарства и передала его Максиму. — А я займусь обедом. У нас ведь будут гости.

— Маша, это совсем не обязательно!

— Но ведь обед все равно нужно готовить?

— Ну в общем-то… знаешь, я еще не привык к семейной жизни…

— Значит, не отвлекайте меня! — уже по-боевому распорядилась Маша. — Займитесь делом!

— Мотя, а где наше дело? Куда мы с тобой пойдем?

Малыш взял его за палец и потянул в сторону комнаты, где было много игрушек. Маша изучила содержимое холодильника и занялась обедом, стараясь не думать о предстоящей встрече с родителями Максима.

Через два часа о ее начале известил дверной звонок.

— У них же есть ключи! — возмутился Максим и пошел открывать дверь.

Маша, взяв сына на руки, встала в проеме двери, с тревогой ожидая появления родителей Максима.

— Где наш внук?! Немедленно покажите его нам! Почему его от нас прячут?! — едва переступив порог, начал возмущаться Анатолий Семенович.

Услышав его слова, Маша побледнела. Забытые страхи вновь вернулись к ней. Слезы брызнули из глаз. Она сильнее прижала сына к себе, собираясь удерживать его изо всех сил, если его будут отнимать.

— Боже! Посмотрите! Это же маленький Максим! Даже вихор у него такой же, а глаза… Макс, я же говорила, что у Моти твои глаза, — причитала Наталья Борисовна. — Маленький мой, как же я тебя ждала, — уже плакала она. — Наш золотой звездный мальчик…

— Почему «звездный», мам? — улыбнулся Максим.

— А ты не догадываешься? — сквозь слезы улыбнулась Наталья Борисовна.

— Так, встреча вышла радостной! — подвел итог Анатолий Семенович.

— Маша, чего ты испугалась? Отец шутит, он у нас вообще шутник-профессионал.

— Маша, ради Бога, простите, если я вас напугал. Дети, давайте пройдем в ваши покои и все успокоимся, — предложил Анатолий Семенович. — А чем это так вкусно пахнет? Мать! В доме нашего сына наконец-то запахло пирогами!

— Нет-нет, — слабо запротестовала Маша, — это не пироги, это слойки с бананом и шоколадным кремом.

— Да? — удивился Анатолий Семенович. — Наконец-то мы отведаем слоек, а то прежде тут все больше лобстером угощали. Наша мама его просто обожает. Машенька, вы умеете готовить лобстера?

— Я смутно представляю, что это такое, но можно поискать рецепт, — смутилась Маша.

— Папа! — возмутился Максим.

— Толя! — Наталья Борисовна умоляюще смотрела на мужа.

— Нет, Машенька, не надо ничего искать! Часто свое счастье мы ищем не там, где оно нас ждет, — улыбнулся он. — Позвольте обнять вас вместе с внуком и сказать вам спасибо.

— Да, Машенька, спасибо вам за внука! — опять заплакала Наталья Борисовна. — Вы ведь могли и не сохранить его.

— Нет! Я не могла не сохранить его! — почти резко возразила Маша.

— Да, конечно, простите, — смутилась Наталья Борисовна.

— Нет, ничего, — улыбнулась Маша, — давайте лучше обедать!

Она понимала, что при первой встрече в их достаточно необычной ситуации неизбежны какие-то недоразумения, и придавала значительно больше значения делам, чем словам.

«А сделали они много! И для сына, и уже для внука. Мы обязательно поймем друг друга», — думала Маша, накрывая на стол.

Максим взялся ей помогать, Наталья Борисовна занялась внуком. Анатолий Семенович устроился на диване и наблюдал за всеми.

— Максим, ты не представляешь, как я рад встрече с потомком! — радостно сообщил он проходящему мимо Максиму.

— Да, так рад, что чуть все не испортил! — заметил Максим.

— Да ладно тебе, зануда! А вообще, сын, ты молодец! Ты долго искал, но, по-моему, нашел то, что надо! Хотя я в тебе и не сомневался, все-таки ты мой сын!

За обедом во главе стола в компьютерном кресле, между подлокотниками которого был натянут ремень, восседал Мотя. Разговоры были только о нем. Наталью Борисовну интересовало все, что касалось ее внука.

— Бабушка, какая ты у нас любопытная! — смеялся Максим.

— Ба? — спросил Мотя, услышав знакомое слово.

Наталья Борисовна просто растаяла от удовольствия, а Анатолий Семенович тут же взялся учить с Мотей новое для него слово «дед», но еще успевал нахваливать и Машины блюда.

— Правда, Маша, все очень вкусно, — поддержала мужа и Наталья Борисовна.

— Ну что вы! Я два года не готовила, немного отвыкла, — смутилась Маша. — А готовить люблю.

За чаем обстановка стала еще более непринужденной.

— Почему я никогда не ел таких слоек с начинкой?! — возмущался Анатолий Семенович.

Все смеялись, а Маша, заметив, что малыш трет глазки, решила уложить его спать. Лекарство ему дала бабушка, отваром шиповника напоил дедушка.

— Вот и состоялось твое знакомство с родственниками, — улыбалась Маша, поглаживая сына по спинке. — Ты спи, радость моя, и выздоравливай поскорее.

Убедившись, что малыш уснул, она вернулась в гостиную, где на диване сидели родители.

Увидев, что Максим убирает посуду, решила помочь ему.

— Смотри, — тихо шепнул ей Максим и глазами показал в сторону дивана.

Родители на цыпочках, друг за другом крались в комнату, где спал Мотя. Максим усмехнулся, но ничего им не сказал.

— Маш, мы заставили тебя поволноваться. Ты прости нас, но это было неизбежно. Я еще ничего не сказал родителям о том, какое решение мы с тобой приняли. Пусть поживут немного в идиллии. Кстати, пойдем глянем одним глазком на святое семейство, — улыбаясь предложил он.

Стараясь не шуметь, они подошли к открытой двери и замерли, пораженные увиденной картиной: родители на коленях стояли по обе стороны кровати, на которой спал их внук, и неотрывно смотрели на него.

— Как ты думаешь, стоило нам ради такого момента приезжать в Москву? — тихо спросил Максим. — А здорово мама придумала про золотого мальчика. Родная моя, спасибо тебе за настоящего маленького принца. — Он прижал Машу к себе, поцелуем украв улыбку с ее губ. — Теперь я знаю, что такое счастье…

Глава 23

О болезни внука Наталья Николаевна узнала только через два дня, когда сама, потеряв всякое терпение, позвонила Маше.

— Маша, я уже боюсь самого слова «Москва»! Это какой-то Бермудский треугольник! Вы опять пропали?

— Мама, прости, пожалуйста, так получилось. А треугольник не Бермудский, а Бернадский. Максим усыновляет Мотю и сделал мне предложение. Вот и будет еще двое Бернадских…

Маша вкратце рассказала о событиях последних дней. Болезнь Моти взволновала Наталью Николаевну больше, чем сообщение о свадьбе и скором их отъезде из Москвы.

— Так что, мамочка, ты потерпи еще немного, скоро мы вернемся, и с Москвой нас будет связывать только то, что здесь останутся родители