Может быть, подпольные секс-услуги и могли каким-то боком здесь процветать, но это было все-таки не то, что искал шантажист. Да он и не знал сам, что ему нужно, — что-нибудь такое, на чем можно погреть руки…

Другая знакомая дворничиха, обычно убиравшая дворы со своим внуком, болезненным на вид пареньком лет четырнадцати, отличалась обстоятельностью и рассказывала все долго и подробно, стараясь угодить молодому «милиционеру».

— Тут на четвертом этаже студенты квартиру снимают. Живут вчетвером. Ребята молодые, пошумят иногда…

— А точно ли студенты? — допытывался Леня.

— Точно не точно, а ходят с книжками и с этими, с такими длинными трубами, куда чертежи там всякие кладут.

— Тубусы? — подсказал догадливый «милиционер» и на всякий случай записал номер дома и номер квартиры.

То, что они прикидываются студентами, еще ни о чем не говорит. Мало ли… Можно совмещать учебу и сутенерство. Он лично знал случаи такой работы по совместительству.

— А еще каких-нибудь подозрительных квартир у вас нет на примете?

— Нету, сынок, нету. Дом вообще тихий. Снимают мало, в основном все живут, кто постоянно прописан, люди приличные. А из съемщиков только вот муж с женой из сто восемьдесят третьей и девчонки из крайнего подъезда, с шестого этажа, кажется.

— Какие девчонки? — насторожился Леня. — Сколько их, откуда они, гости у них бывают, не замечали?

— Ой, зачастил, зачастил. Не гони, сама все расскажу, что вспомню, — недовольно сказала дворничиха. — Так вот девочки, сразу видно, не москвички. Тихие, почти никогда не выходят, я только пару раз и видела, когда на машине привозили их. Живут они с каким-то парнем, имени не знаю, обычный парень такой, в кожаной куртке, роста ну, такого, ну, примерно как у тебя. Во-от… Ну, что еще сказать… Живут недавно, месяца, может, четыре — не больше.

— А почему вы считаете, что они не москвички?

— Да как тебе сказать, я на чердак заходила как-то, а они лифт ждали, болтали между собой. Выговор у них какой-то не наш, все на «г» говорят, как на юге, что ли. Трое их. Сначала четверо было, а теперь только трое осталось. А куда делась еще одна, не знаю, не спрашивала.

— А гости у них бывают, не видели? И какие?

— Да какие гости! Говорю же, девочки тихие, только парень этот у них и бывает, то продукты им привезет, то еще чего. Они без него ни шагу не ступят, боятся, должно быть. Город-то какой стал! Одни бандиты! Долго ли девушке до греха?

— Что, так и сидят дома все время?

— Да, так и сидят. Только несколько раз я из окошка сверху видела, как парень этот их вечером вывозил куда-то. В театр, должно быть. Разодетые такие в пух и прах. А вернулись поздно ночью.

— А кроме этого парня, так-таки никого?

— Никого, — заверила дворничиха.

Шантажист взял на заметку эту квартиру. Его заинтересовали скромные девушки, изредка выезжающие по ночам со своим спутником. Что-то в этом есть странное. Что-то есть…

Пришлось установить наблюдение за квартирой. Леня следил за ней из дома напротив, с большого расстояния. Он дежурил, когда было уже темно, по вечерам, — днем через окна ничего не было видно. А так — обычная женская колония: трусы на балконе, халаты и неприбранные волосы. Парень, долговязый, светловолосый, неулыбчивый, приезжал на машине и, уезжая вечером, брал с собой двух или трех девушек. Они выходили из подъезда ярко накрашенные, садились на заднее сиденье, парень осматривал цепким взглядом окрестности и сразу же трогался с места.

Налюбовавшись на мирную жизнь квартиры, Леня решил попробовать проследить за ее обитателями.В конце концов, странно, что девушки живут в этом никем не нарушаемом одиночестве. Он поднялся и осмотрел дверь. Она была обита железом и запиралась на массу замков. В следующий раз, когда парень с двумя своими подругами уезжал вечером, за ним следовала «шестерка» с водителем в темных очках. Это был Леня.

Машина с девушками остановилась около обычного жилого дома, очаровательные пассажирки вышли, спутник проводил их до квартиры, потом спустился вниз, прождал около двух часов и вскоре получил своих подопечных обратно. Эта процедура повторилась еще в двух домах в различных частях города. Под утро автомобиль с уставшими, еле стоящими на ногах, измотанными девушками вернулся домой. Они вышли, хлопнув дверцами, кутаясь от утренней сырости и пронизывающего ветра, подождали своего не то охранника, не то работодателя и вошли в подъезд. Леня стоял уже там, под лестницей, прислушиваясь к гулкому подъездному эху.

— Я так устала, — сказала тонким голосом, ни к кому не обращаясь, одна из девушек. — Я так устала…

— Ничего, сейчас выдрыхнешься. Чего тебе, целый день валяешься в кровати, как королева. Это мне за вами бегать приходится, — недовольно сказал парень.

— Скажи хозяину, Хохол, чтобы нам меньше заказов давали, я так долго не протяну.

Подъехал лифт, троица погрузилась в него, и ответа Хохла Леня не услышал.

Последние сомнения рассеялись. Скорее всего это действительно девушки по вызову. Все происходит, как рассказывал Ольшевский. Им звонят, называют адреса, охранник и шофер в одном лице их отвозит, собирает дань с клиентов и заодно в случае чего защищает девушек. Вряд ли он отдает работницам деньги. Скорее всего пообещал всю сумму сразу после окончания срока работы, но наверняка обманет, тем более что они иногородние, а может, даже и из другого государства. С такими легче работать: попробуй они пожаловаться на своих же хозяев, их быстро выкинут из бизнеса без денег и без жилья.

«Постой-ка, — вспомнил Леня, — не в том ли пруду, что нашли недавно тело с гирей, вылавливали еще какую-то девушку пару месяцев назад? Интересное местечко. Прямо склад трупов какой-то, природный морг. Не из этой ли конторы была утопленница? Почерк, как сказал бы Ольшевский, очень похож».

Леня с трудом вспомнил, кто ему об этом рассказывал. Это были пацаны, обитавшие по вечерам в подвале в доме на углу Тамбовской и Шваркина. Они мирно сидели в своем подземном убежище, оборудованном вытертыми коврами, принесенными с помойки, и даже неработающим телевизором, придающим совсем домашний уют помещению.

Оказалось, действительно в том же пруду, из которого недавно достали труп с гирей, в начале лета обнаружили тело молоденькой девушки, по мнению ребят, лет шестнадцати, не больше.

— Красивая? — спросил Леня.

Ребята усмехнулись:

— Да кто ее там разберет. Все лицо тиной испачкано. Волосы такие длинные, светлые были вроде. А к ноге не то рельс, не то труба какая-то привязана.

«Да, почерк не спутаешь!» — подумал Леня, а вслух спросил:

— А еще такие случаи бывали? Ну, с утопленниками.

— Не, сколько здесь живем, вроде нет. Да мы ж не весь пруд-то облазили, только около берега. А на середину не ходили. Там глубина такая и ил!.. Засосет. Может, кто-то еще там до сих пор плавает, а мы об этом и не знаем.