Так вот, заинтересовавшая сыщика беседа произошла днем, когда ежедневное дежурство его только началось. Суди по длине цифрового набора, отдававшегося в наушниках легким жужжанием диска, звонок был местный.

— Алло, — сказала девушка. — Здрасьте, теть Валь.

— Лера, это ты?

— Я, тетя Валя.

— Что ты давно не звонила? Я уж у родителей твоих справлялась, все вроде, говорят, в порядке, а ты пропала. Не могла позвонить?

— Да все как-то уставала, клиентов много было…

— Может, уйти тебе оттуда? Пожила бы у меня, нашла бы себе работу хоть на время, а то к родителям бы вернулась.

— Не дадут они мне уйти. От них по собственному желанию не уходят. Все заработанные деньги придется оставить. У нас одна девочка из Молдавии потребовала свой заработок, мол, ее такая жизнь не устраивает. А они ее в пруд с привязанным рельсом. Я сама видела. Нас специально туда возили, когда ее тело милиция доставала. Они же бандиты, им человека убить — раз плюнуть, я точно это знаю.

— А милиция?

— А что милиция… Что они смогут? Посадят нас в КПЗ. А эти откупятся. Ты бы видела ее, тетя Валя, лицо распухшее, черное от грязи, одежда полусгнившая. А пахло от нее… Ужас! Она мне часто снится. Они тогда показали ее и говорят: «С тобой то же самое будет, так что лучше будь паинькой».

— Ну что ж, так всю жизнь и будешь на чужого дядю пахать? Что сейчас, что потом — один выход…

— Да ты понимаешь, отсюда не вырваться. Хохол уходит и нас запирает на ключ. Таблетки заставляет пить. После них ходишь дурная, как после похмелья. Не в милицию же звонить.

— Лсрочка, не знаю, что тебе и сказать. Но терпеть такое нельзя.

— До свиданья, теть Валь, девчонки проснулись, могут накапать. У нас так: или ты, или тебя…

Разговор прервался. Леня задумался. Итак, эта девушка, Лера, можно сказать, свидетельница по крайней мере одного преступления. То, что они (кстати, а кто это «они»?) показывали ей тело, говорит о том, что эти люди фактически признались в убийстве. Может быть, она знает даже больше, чем упоминала в телефонном разговоре? Может быть…

Как же выйти на их шефа? Как вынудить его самого появиться здесь? Метод был только один — вызвать его гнев и заставить поволноваться за безопасность своего бизнеса.

Поскольку девушек возят по вызовам на автомобиле, то одно из вернейших средств сорвать задание — это испортить машину. Леня выбрал день, когда диспетчер строго предупредил Хохла, что должны быть все три девочки и в лучшем виде. У них заказ от очень солидных людей, приятелей шефа, которые любят, чтобы все было на высшем уровне. Надо рассказать девочкам, как им следует себя вести. И адрес дал — квартира в центре.

Когда совсем стемнело, Леня снял наушники, спрятал приемник и спустился вниз. В его кармане уже лежала банка с сахарным песком. Он открыл крышку бензобака и высыпал туда добрый стакан. Пусть попробуют теперь далеко уехать.

Вскоре вниз сошли девушки и шофер-охранник. Они сели в машину, и Хохол попытался ее завести. Стартер надрывно гудел. Двигатель кашлял, чихал, пускал черный дым, но так и не запускался. Это продолжалось довольно долго, пока гудение стартера не переросло в слабое сипение.

«Посадил аккумулятор», — злорадно подумал Леня.

Девушки остались сидеть в автомобиле, а запаниковавший Хохол побежал домой.

«Звонить будет, — решил коварный сыщик. — А звонить не надо».

Пока охранник ждал лифт и поднимался на шестой этаж, Леня взлетел вверх по лестнице и сорвал изоляцию с перерезанного провода. С удовольствием он слушал, как Хохол грязно ругался, обнаружив, что телефон молчит.

Вся четверка отправилась на улицу голосовать. Три разряженные девушки в откровенных нарядах и один мрачный тип. Единственный, кто лихо затормозил перед ними, был сам шантажист.

— Куда? — спросил он.

— Центр. Сретенка. Двойной тариф за скорость, — бросил Хохол, усаживаясь на переднее сиденье.

— О’кей, шеф, — сказал Соколовский, и автомобиль рванулся с места.

Машина неслась с головокружительной скоростью, но почему-то никак не приближалась к цели. Они кружили по улицам, пролетали светофоры на красный свет, но многоэтажки спальных районов никак не сменялись купеческими домиками центра.

— Куда ты едешь? Ты что — первый раз в городе? — спросил охранник, нервно поглядывая на часы.

— Объезжаю ремонт дороги, — уверенно сказал Леня — он решил тянуть время. При введенном в пределах Садового кольца одностороннем движении запутаться в узких улочках было проще простого. Машина опять стала петлять. Соколовский что-то бормотал под нос, часто притормаживал, говорил: «Здесь поворот налево запрещен, а нам нужно как раз налево, придется ехать прямо». Он кряхтел, хмурил брови, озабоченно качал головой.

— Ну, скоро? — угрожающе спросил Хохол.

— Сейчас, сейчас, — забормотал водитель и наконец-то был остановлен свистком гаишника.

Разбирательство продолжалось недолго, но Леня так тщательно торговался с представителем закона, что это заняло лишних пятнадцать минут. Получив квитанцию, он наконец был свободен. Девушкам, очевидно, было все равно, они курили, смеялись, болтали. Леня давно уже определил, которая из них Лера. Это была невысокая девушка с темными волосами и заострившимися чертами узкого лица, на котором болезненным пятном алели полные губы.

Наконец они выехали на Сретенку и вскоре остановились у подъезда.

— Подождешь здесь, сейчас заплачу, — бросил охранник через плечо и заторопил девушек: — Быстрее, быстрее. Мы уже давно опоздали.

— Э, так не пойдет, плати сейчас, мы так не договаривались, — водитель вцепился в рукав его куртки. — Вы сейчас смоетесь дворами. А я вас потом ищи.

— Да погоди ты! Сказано — заплачу, значит, заплачу.

Пришлось ждать результатов эксперимента. Хохол спустился почти сразу же с сильно перекошенным лицом. Он отдал деньги и расстроенно буркнул про себя:

— Что за день, черт подери!

Из его слов сыщик сделал вывод, что план удался — Хохол действительно сильно «подзалетел».

Итак, можно было надеяться, что существующее положение дел в конторе вызовет недовольство шефа. Интересно, что за этим может последовать? Ужесточение условий содержания девушек? Увольнение Хохла? Сыщик с утра не покидал чердак, тщательно вслушиваясь в эфир. В наушниках были слышны все разговоры, которые велись в наблюдаемой квартире: отдаленные ссоры девушек, их ленивая равнодушная перепалка с Хохлом из-за поганой выпивки и плохой еды, которую тот покупал, жалея денег на хорошую.

Ближе к вечеру раздался телефонный звонок. Голос был незнакомый, это не был голос Митяя, диспетчера. Это был мягкий, даже ласковый голос, едва шелестевший в трубке, но на Хохла он, казалось, произвел завораживающее впечатление.