Вася почему-то ждал, что ведьма сейчас возьмет в руки ножницы и повернет кресло к зеркалу, которое висело на голой стене напротив двери в коридор. Но карга обошлась без всего этого. Она даже не стала вставать сбоку от Виктора Степановича, как это полагалось бы сделать любой парикмахерше. Держась метрах в полутора от него, ведьма высоким скрипучим голосом произнесла несколько слов. Волосы на голове следователя зашевелились. По лохматому ковру, устилавшему пол и стены, прокатилась хорошо заметная волна.

Прическа Виктора Степановича встала дыбом. Затем все его волосы поднялись в воздух и в один миг разлетелись в разные стороны.

На лице следователя – Вася смотрел на него не отрываясь – не дрогнул ни один мускул. Уже совершенно лысый, он спокойно встал с кресла и занял свое прежнее место в их коротком строю.

– Ну вот, посмотри, какой ты стал красавец! – Ведьма цокнула языком. – Все аккуратненько, чистенько. Ни волосинки не осталось, уж будь уверен. Все забрала. Мне они нужнее, чем тебе. Ты теперь постой пока, посмотри, как я остальных обслуживать буду. Это тебе не глупые фокусы в цирке. Больше нигде такого не увидишь. Давай! – Это уже относилось к Васе. – Шагай сюда. Ты следующий по росту.

Васины ноги шагнули вперед. Он отрешенно подумал, что на то, чтобы подстричь их всех, ведьме хватит несколько минут. Потом им предстояло вернуться на кухню. А может, и нет. Если ей уже надоело играть в гостеприимную хозяйку, то карга закончит с ними сразу же после стрижки, не станет кормить тем, что осталось от мамы и Али.

«Это было бы хорошо, – решил Вася. – А то устал я что-то. Да и дети… сколько еще можно им мучиться».

Его тело тем временем шло прямо к ведьме, стоявшей возле кресла.

Тут за его спиной раздался звук, который Вася даже не опознал, настолько он оказался неожиданным и неуместным. Негромкое металлическое клацанье, сухой скрежет. Очень знакомый. Конечно же, он слышал его сотни, тысячи раз.

Вася смотрел на ведьму и потому заметил, как она вздрогнула. Нечисть вмиг забыла о нем и вытянула шею. Она стремилась заглянуть ему за спину, туда, где, скрытый отцом от ее глаз, стоял Женька.

Оттуда снова донесся тот самый скрежет.

– Ах ты, гаденыш! – завопила ведьма и ринулась мимо отца к сыну.

Васина рука вскинулась как раз вовремя, схватила тварь за тощую шею и отбросила назад. Он, не веря сам себе, посмотрел на ладонь, покрутил ею перед лицом.

– Папа!

Вася обернулся. Женька ползал на коленях по полу и ревел в голос, пытаясь отыскать что-то в густом ковре. Он бросился к сыну, запутался в штанах и упал рядом с ним.

– Женька, что случилось?

– Зажигалка упала! Надо поджечь!..

Других объяснений Васе не потребовалось. Он зашарил ладонями по ковру, кривясь от омерзения, пробудившегося в душе. Волосы пытались схватить его, удержать руки и ни в коем случае не дать отыскать то, что скрылось под ними.

Позади раздалось злобное шипение.

Вася бросил взгляд через плечо. Ведьма стояла на четвереньках и, скалясь, смотрела на них. Он с усилием отвел глаза и ощутил, как стремительно немеют руки и отнимаются ноги. Вася зарычал, двинул ладонью вбок и ее ребром ощутил что-то твердое, прохладное.

Сын тут же заметил это, метнулся к руке отца, накрыл ладошками ковер, повел кругами.

– Чрево! – выкрикнула вдруг ведьма.

Женька завизжал, скорчился, схватился за живот и упал на бок.

Вася услышал шорох. Ведьма приближалась. Вот в поле его зрения появились голова и руки, вслед за ними показалось и тело. Карга не стала вставать на ноги, предпочла добраться до своих врагов на четвереньках. Вася понадеялся было на то, что ей плохо.

– Рана! – завопила она.

Женькин визг прервался. Теперь он беззвучно разевал рот, как бывало с ним, да и с Любой, пока не подросла, всякий раз, когда боль оказывалась слишком сильной. Пальцы, прижатые к курточке, окрасились красным. Малыш обмяк, его ноги вытянулись, тело безвольно перевернулось на живот.

Ведьма добралась до Васи, оперлась на него, чтобы встать.

– Крысята!

В голове у Васи с оглушительным звоном лопнула струна. Он заорал, не услышал самого себя, вцепился в ведьму, сбросил ее на пол, подмял под себя и вбил колено в живот. Карга раззявила рот, из него вылетел какой-то сгусток и залепил ему левый глаз. Не обращая внимания на противную теплую слизь, Вася вцепился ей в горло и принялся душить что было сил.

Ведьма засмеялась, глядя на него своими крохотными глазками-бусинками, утонувшими в темных провалах. Он заметил это по тому, как задергалась ее нижняя челюсть, растянулись губы, выставив напоказ все зубы, остававшиеся у карги. Вася сжимал пальцы все крепче, но ведьма, казалось, ничуть от этого не страдала. Вот она спокойно набрала воздуху в грудь…

Вася нутром понял, что сейчас произойдет. Он кое-как поднялся на ноги и швырнул в ближайший угол ведьму, показавшуюся ему почти невесомой.

Даже не посмотрев в ту сторону, Вася снова бросился на пол и принялся шарить руками под Женькой. Он почти сразу же наткнулся на руку, стиснутую в кулачок, в которой, кажется, что-то было.

Вася не стал тратить время на то, чтобы разжать окостеневшие в хватке Женькины пальцы, и вытащил из-под живота всю его руку. Из кулака сына торчала хорошо знакомая верхушка бензиновой зажигалки.

Вася крутанул колесико и прижал их с Женей руки к волосяному ковру. Огонь лизнул его раз, другой. Затем волосы затрещали и занялись. Язычки пламени побежали по переплетениям коричневых, седых, русых нитей, пожирая их поразительно быстро. Вася замер будто детская игрушка, у которой сдохли батарейки.

Он зачарованно смотрел на это, пока ведьма не упала на пол напротив него и не принялась хлопать ладонями по огню. Вася очнулся, схватил тварь за запястья, сжал их до хруста. Но было поздно. Волосы потухли.

Он едва не выпустил ее, решил, что все пропало, они проиграли. Но тут карга вскинула голову, резко дернулась, и Вася рефлекторно сжал пальцы. Ведьма в ответ задергалась сильнее, распахнула рот в беззвучном крике. Однако предательский миг слабости уже миновал, Васина хватка окрепла.

Проследив за ее взглядом, он увидел Виктора Степановича. Следователь присел на корточки и держал руки у самого ковра, словно на сильном ветре давал прикурить кому-то, лежавшему рядом. Его ладони защищали огонь так, что язычка пламени видно не было.

Ведьма неистово рванулась в сторону всем телом раз, другой. Вася тут же и думать забыл про Виктора Степановича. Ему показалось, будто он весь стал собственными руками, чувствовал, как кровь бежит по жилам, каменеют мышцы, стремящиеся удержать ведьму во что бы то ни стало, как борется с ноющей болью, угнездившейся в пальцах.

Краем глаза Вася увидел, как огненная полоса ползет к ним, другой ее край забирается на стену, занимается занавеска. Пламя окрепло, поднялось на пару ладоней над полом.