Чем обусловлен такой ход событий, понять нетрудно. В сущности, это примеры все той же положительной обратной связи. Собственные качества книги и даже популярной песни тоже оказывают влияние на уровень продаж, но тем не менее везде, где есть место положительным обратным связям, неизбежна и значительная доля случайности в том, какая книга или пластинка будет иметь успех, а какая нет. Если “критическая масса” и “взлет продаж” — неотъемлемые составляющие любой истории успеха, то это непременно повышает роль чистого везения, а для тех, кто понимает, как работает эта система, открывает широкие возможности эксплуатировать ее и манипулировать ею. Например, имеет смысл вложить большие суммы денег в рекламу книги или грампластинки, чтобы помочь продажам “набрать критическую массу”, — тогда после этого вам не придется так уж сильно тратиться на рекламу: положительные обратные связи сделают всю работу за вас.

У таких положительных обратных связей есть что-то общее с теми положительными обратными связями, которые, согласно теории Фишера — Лэнда, имеют место при половом отборе. Но есть и различия. Самкам павлина, предпочитающим длиннохвостых самцов, отбор благоприятствует исключительно по той причине, что у других самок предпочтения точно такие же. Собственные качества самца тут произвольны и отношения к делу не имеют. В этом смысле любитель музыки, желающий приобрести какую-то запись только из-за того, что она попала в “горячую двадцатку”, ведет себя в точности как самка павлина. Однако конкретный механизм работы положительных обратных связей в том и в другом случае свой. И это, как мне кажется, возвращает нас к тому, с чего мы начинали эту главу, — к предупреждению, что аналогии уместно проводить только до определенной границы и никак не дальше.

Если верить Книге Исхода, то детям Израилевым потребовалось 40 лет на то, чтобы перейти через Синайскую пустыню и достичь Земли обетованной. Речь идет где-то о 200 милях пути. Получается, что средняя скорость израильтян составляла приблизительно 24 ярда в сутки, то есть 1 ярд в час — ну или, скажем, 3 ярда в час, если учесть ночные стоянки. Как тут ни считай, речь все равно будет идти о скорости, в среднем абсурдно малой — намного меньше, чем ставшая синонимом медлительности скорость улитки (головокружительные 55 ярдов в час — таков мировой рекорд улитки-чемпиона, вошедший в “Книгу рекордов Гиннесса”). Но, разумеется, никто в действительности не думает, что эта средняя скорость непрерывно поддерживалась на одном уровне. Очевидно, что израильтяне передвигались неупорядоченными рывками и, возможно, подолгу стояли лагерем на одном месте. Не исключено, что многие из них и не подозревали, что куда-то направляются, а просто бесцельно бродили от оазиса к оазису, как это свойственно всем пустынным кочевым племенам. Итак, я повторюсь, никто не считает, будто бы их скорость была постоянной и неизменной.

Теперь давайте представим себе, как откуда ни возьмись появляются два молодых и красноречивых историка и говорят нам: “До сих пор в библейской истории доминировали градуалисты. Они полагали, что израильтяне перемещались в буквальном смысле на 24 ярда в сутки — каждое утро собирали свои шатры, затем проползали 24 ярда в северо-восточном направлении, после чего вновь устраивались на ночлег. Единственной альтернативой данному учению является новая и энергичная историческая школа пунктуалистов”. В соответствии со взглядами этих юных радикалов израильтяне бóльшую часть времени находились в состоянии “стазиса”, то есть стояли лагерем и вообще никуда не двигались, иногда по нескольку лет. Затем они могли довольно быстро перейти на место новой стоянки, чтобы тоже оставаться там годами. Их путешествие в Землю обетованную происходило не плавно и не постепенно, а рывками: долгие периоды стазиса перемежались краткими периодами быстрого движения. Кроме того, эти рывки отнюдь не всегда делались в сторону Земли обетованной — их направленность была почти случайной. Только задним числом на крупномасштабной макромиграционной шкале можно заметить тенденцию, приближавшую народ Израиля к земле обетованной.

Красноречие наших пунктуалистских толкователей библейской истории таково, что очень скоро они становятся сенсацией в СМИ. Их портреты украшают обложки самых знаменитых новостных изданий. Никакой документальный фильм о библейской истории не выглядит законченным без интервью с хотя бы одним из ведущих пунктуалистов. Даже те люди, которые не помнят из школьного курса религии ровным счетом ничего, твердо знают одно: в темные времена, царившие до появления пунктуалистов, все поголовно заблуждались. Заметьте, эта слава пунктуалистов никоим образом не связана с тем фактом, что, возможно, они правы. Она возникла исключительно благодаря голословному утверждению, что все предыдущие специалисты были градуалистами и ошибались. К пунктуалистам прислушиваются не потому, что они правы, а потому, что они подают себя как революционеров.

Разумеется, мой рассказ про историков-пунктуалистов — выдумка. Это была метафора, описывающая аналогичную сомнительную полемику среди тех, кто занимается изучением эволюции. Отчасти эта метафора несправедлива, но она содержит в себе достаточно истины, чтобы оправдать свое местонахождение в начале данной главы. В эволюционной биологии существует широко разрекламированное течение, представители которого называют себя пунктуалистами, и они действительно выдумали слово “градуалисты”, чтобы так называть наиболее влиятельных из своих предшественников. Они пользуются небывалой известностью среди тех, кто не знает об эволюции практически ничего, и связано это с тем, что их точку зрения представляют (не столько они сами, сколько пересказывающие их слова репортеры) как радикально отличающуюся от взглядов предыдущих эволюционистов — в первую очередь Чарльза Дарвина. В этом смысле моя библейская аналогия правомерна.

Неправомерна же она вот в каком смысле. В истории с толкователями Библии было очевидно, что градуализм — это несуществующее пугало, выдуманное пунктуалистами. А если говорить о градуализме в эволюции, то тот факт, что он — вымышленное пугало, не столь очевиден и нуждается в доказательстве. Высказывания Дарвина и многих других эволюционистов можно трактовать как градуалистские, но тут важно вовремя понять, что слово “градуализм” может употребляться по-разному и в разных значениях. И я действительно намереваюсь привести здесь такое значение этого слова, при котором градуалистом окажется чуть ли не каждый. В отличие от метафоры об израильтянах в случае с эволюционной теорией есть место для истинной полемики, но полемика эта касается таких незначительных деталей, которые и близко не оправдывают всей шумихи, поднятой в СМИ.

Первые сторонники пунктуалистской концепции в эволюции появились среди палеонтологов. Палеонтология — это наука об ископаемых останках. Эта отрасль биологии очень важна, поскольку все предковые формы организмов давным-давно вымерли и ископаемые являются для нас единственным прямым подтверждением существования животных и растений в далеком прошлом. Если мы хотим знать, как выглядели наши эволюционные предшественники, полагаться приходится почти исключительно на ископаемые останки. Как только люди поняли, чем ископаемые являются на самом деле (ранее считалось, будто это создания дьявола или же кости несчастных грешников, погибших при Потопе), стало ясно и то, что любая эволюционная теория должна искать себе подтверждения в геологической летописи. Однако насчет того, как именно эти подтверждения должны выглядеть, имелись некоторые разногласия, и доводы пунктуалистов отчасти основаны именно на этом.