– Понял, княже, – кивнул Лошадник. – Будут у меня не хуже настоящих степняков.

– Лидая, а как вторая настойка действует и какой от нее эффект? – решив закончить с этим вопросом, спросил Призрак.

– Курс в течение недели пропить в соответствии с рекомендациями, которые я дам, – сказала она. – И как минимум на пару лет можно забыть о дурном запахе. А после трех-пяти таких курсов об этом можно вообще не вспоминать. Только я не знаю, как будет действовать это снадобье на оборотней. Его все же внутрь принимают.

– А вот мы и проверим это на этих молодцах, – злорадно усмехнулся Атей. – Умереть-то не умрут?

– Нет, княже, – замахала головой травница. – Если только желудок немного ослабнет.

Вокруг снова засмеялись, а братцы задумчиво почесали затылки, представляя, что им предстоит впереди.

– Все, хватит время терять. – Призрак с места оказался в седле Агата, который давно тыкался своей мордой ему в ладонь, выпрашивая сухарик. – Близнецы бегут на двух, повторяю, двух, а не четырех ногах. Кроме них, со мной Лайгор, – увидев просительный взгляд альвийки, добавил: – И Льдинка. Остальные занимаются по плану.

Расторопный Тиль метнулся к калитке, которая выходила на небольшую улочку между усадьбой Призрака и владениями графа Генберга, открыл ее, и небольшая кавалькада в сопровождении двух полуголых крепких парней выехала в город.

– Лайгор, – обратился он к альву. – Ты не знаешь, как найти в Мегаре Гмара Окалину?

– Это его долговая расписка у тебя?

– Да.

– Знаю, – кивнул Узелок. – Лучший кузнец, который мне знаком. Вот Серебрушка жук, как такого мастера смог в долги только загнать? – Покачал он головой.

– Такой хороший? – удивился Атей.

– Гномы другими не бывают, а он лучший среди них, вот и удивляюсь этому. Впрочем, я думаю, он сам тебе все расскажет, а пока за мной.

Лайгор вывел их на улицу, что шла перпендикулярно к четырем другим, которые начинались у городских ворот и вели в центр. Она, по его словам так и называлась – Поперечная, а вот те, что упирались в нее, назывались Ремесленная, Торговая, Мостовая и Свободная. Свернув на Поперечной налево, они проскакали почти до стены, где повернули вправо на Ремесленную улицу. Именно здесь начинался ремесленный квартал, где располагалась кузня Гмара Окалины.

Неспешно двигаясь по заполненным разумными улицам, которые то и дело кидали взгляды на странную процессию, Атей задал вопрос, который мучил его с самого утра.

– Савмак, скажи, – обратился он к одному из братьев. – Как так получается, что когда вы обернулись утром, на вас уже были эти повязки?

– Князь, мы не задумывались никогда об этом, – пожал плечами оборотень. – Единственное, чему учат с рождения каждого вайрона – это то, что на теле должно быть как можно меньше металла. Иначе после того как обернешься в волка, часть его останется лежать на том месте, где ты перекинулся. Именно поэтому наши воины носят только легкую кожаную броню, а из оружия – короткие изогнутые мечи или длинные кинжалы, как тебе удобнее. Вот если те ножи, что у тебя на поясе сзади висят, увеличить, чтоб были длиной в локоть – будут очень похожи на клыки, так наши мечи называются. У ваиктаиронов, кстати, мечи такие же, что и у нас. Поэтому для нас привычен именно ближний бой.

– Я могу предположить, – подключилась к разговору Виолин, – но думаю, что буду права. Когда вайроны перекидываются, их тела помещаются в пространственный карман, который имеет конечный объем и грузоподъёмность. Это что-то наподобие твоего мешка, Атей. Сильные маги во времена Мудрейшего умели такие делать, и стоили они очень дорого. И завязан этот пространственный карман на звериный облик. Когда оборотень в этом облике погибает, карман разрушается, выпуская своего временного постояльца – человека. Единственное, что мне не понятно, если разрушается плетение после смерти оборотня в волчьем обличии, почему Ситалк после того, как ты его вернул к жизни, смог снова оборачиваться. Но в чем я точно уверена, что вайронов создавали или модифицировали магически с единственной целью – как сильных солдат.

– Ты права, дева, – с серьезным видом кивнул Савмак. – Вайроны – воины.

– И еще мне кое-что непонятно, как они могут частично трансформироваться? Но думаю и этому есть объяснение, вот только нам оно недоступно.

– Княжна Виолин? – сказал Ситалк. – Я правильно произнес твое имя?

– Да, – кивнула девушка.

– Княжна, – продолжил оборотень, – частичную трансформацию, как ты ее называешь, мы можем выполнить только до определенного предела: немного увеличить клыки, вон как у нашего вождя, когти отрастить тоже немного. Добавить чувствительность носу, ушам – везде понемногу. Как только трансформация перейдет какое-то граничное значение, мы ее сдержать уже не можем и оборачиваемся полностью.

– Понятно, но объясняет немного, – вздохнула альвийка, а потом улыбнулась. – Ну и ладно, мы все равно сейчас самые просвещенные про вашу расу разумные, кроме вас самих, конечно, чем все остальные жители Тивалены.

Так, за неспешным разговором, они добрались до неприметного домика, стоящего у самой городской стены и больше напоминающего лавку, чем кузню. На вопрос Атея, почему так, Лайгор ответил, что это действительно лавка, а сама кузня находится во внутреннем дворе.

Помещение, в которое они зашли, широким ассортиментом товара не поражало. На витринах были только ножи и топоры, которые были в ходу больше у мясников, чем у воинов. Из воинского вооружения здесь не было абсолютно ничего. За прилавком скучал молодой парень, пристально глядя в одну точку. У него было широкое скуластое лицо, темные, глубоко посаженные глаза под густыми бровями и коротко, чуть ниже мочки ушей, подстриженные волосы. Кисти рук, лежавших на прилавке, были такими, что сразу навевало на мысли, что ими и без молота можно мять железо.

– Чем могу быть полезен? – не поднимая взгляда от той точки, куда он смотрел, грустно сказал парень.

– Что, Подкова, – положив на плечо Атея руку и как бы спрашивая разрешения начать разговор раньше него, проговорил Лайгор, – совсем дело заглохло?

– Узелок? – вскочил из-за стола тот и улыбнулся. – Узелок, как же я рад тебя видеть. Ой, простите меня, уважаемые. Меня зовут Флакт Подкова, я сын хозяина этого умирающего заведения.

– Флакт, – сказал Узелок, – если отец дома – зови. Не хочется потом повторять одно и то же. А лучше вообще закрыть на время твою лавку, или боишься недополучить прибыль?

– Да какая прибыль, – усмехнулся парень. – Конечно, закроем, а потом к отцу пойдем. У него хандра с утра, он даже горн не разжигал.

Быстро выскочив из-за прилавка, он накинул на входную дверь большой деревянный засов и, пригласив за собой гостей, направился внутрь помещения. Пройдя несколько темных пустых комнат, они скоро оказались во внутреннем дворе, где под навесом в большом кресле перед накрытым столом сидела точная копия Флакта, только старше и мощнее. И еще у этого разумного была короткая борода в полпальца длиной.