Уже совсем вечером она услышала, как в комнату к себе поднялся Софос и бросилась к нему.

Она застыла на пороге, он как раз после мытья стоял в брюках и надевал рубашку. Мужчина оглянулся через плечо. А Леда растерялась. Жизнь любит шутить!

Но Софос лишь улыбнулся и сказал: «Заходи». Все в порядке же. Блондинка робко улыбнулась и скользнула на кровать. В комнате Софоса она часто сидела именно на кровати, ведь там было мягко в отличии от стула. И это никогда не имело жарких подтекстов. Но сейчас, когда она подбирала под себя ноги, то чувствовала, как жар приливает к щекам.

Софос достал какую-то сладкую выпечку и протянул Леде.

— Ой, спасибо! Надо привстать, а то накрошу еще.

— Я стряхну, не переживай. Расслабься.

Леде стало легче, ее отпускало от тревожных мыслей. Она кусала пастелаки, чувствуя, как тянется сладость из рожкового дерева, а семена кунжута хрустят на зубах. Девушка стала незаметно для себя осматривать Софоса, очертания мышц под рубахой, волнистые блестящие волосы. Она осознавала, что у нее к нему очень теплые чувства. Не дружеские. Она задала себе вопрос влюблена ли она… И да, и нет.

Ей казалось, что те доверительные отношения, которые сложились как-то глупо называть влюбленностью. Что-то глубже? Тогда почему она смущается от всех этих мыслей? Хочет ли она его?

Да.

Хочет ли она просто так и без дальнейшего понимания что дальше? Наверное, нет.

Хочет ли она предложить себя вместо Айолы? Точно нет.

Она хочет по обоюдному согласию, с пониманием, что они делают и почему.

У Леды на губе осталась крошка с сиропом от пастелаки, Софос размеренно рассказывал о том, как много читает и готовится к экзамену. Между дело он наклонился к Леде, слегка, рукой показывая на щеку около губ.

— У тебя грязно, немного.

— Убери, — пискнула она в тишину и замерла, она хотела захихикать как обычно и не смогла.

Софос дернул плечами, но аккуратно взял ладонью ее за лицо, поднимая ей голову. Девушка заглянула в серые глаза, замечая, что окаемка радужки темнее всего остального и даже с синим отливом. Ночной туман, так бы Леда охарактеризовала его глаза. Он второй рукой провел белым платком, который взял со стола, по щеке, оттирая сладкий сироп.

Его глаза были сосредоточены на действии, и Леда внимательно запоминала каждую деталь в его внешности. Она облизала пересохшую губу. Софос убрал платок от лица, и пальцем руки, придерживающей лицо, провел по ее щеке, проверяя все ли оттерлось.

— Готово. Он сказал это очень тихо и отпустил ее. Леде хотелось вцепиться руками в его руку, но она лишь кивнула.

— Спасибо.

Софос протянул стакан с лимонадом, жрица впилась в него пальцами и начала быстро пить, чтоб быстрее охладиться. Не замечая, как мужчина рядом сжимает платок в руке и также неистово пьет холодный напиток, стараясь привести себя в чувства.

Кто придумал холодные напитки? Они явно знали их истинное предназначение. И это была отнюдь не жаркая погода.

Глава 19

Леда перенеслась в их общий дом с Софосом и впервые смогла посмотреть на него полностью с того момента как он пропал.

Это был трехэтажный особняк, меньше похожий на дворец, чем другие дома созидателей. Находился в скале у моря. У них даже была комната-библиотека с окнами в пол, откуда открывался вид на берег, об который бились волны. Стены были светлых цветов, а крыша плоской, на которую можно было выйти и пить лимонад в жаркую погоду.

Девушка переступила порог, попадая в светлый холл, где перед дверью лежал темно-серый коврик, а стены были украшены светло-зелеными завитками. Вдохнула полной грудью. Первый раз с тех пор. Она ощутила легкий запах кедра, который шел от дерева, которое росло прямо в гостиной и шло через несколько этажей. Потрогала обивку бежевого дивана, легким прикосновением прошлась по шторам и окну.

Но времени грустить и ностальгировать не было, поэтому она постаралась взять себя в руки и направилась в библиотеку, поднявшись на третий этаж. Бросила взгляд на привычный вид в окно и не разрешая себе медлить откинула ковер, обнажив дверцу в полу.

Девушка подняла ее, кряхтя от тяжести и поставила ногу на ступеньку. Спустилась на три этажа, проходя по темному тоннелю вниз, освещаемому самозажигающимися факелами. Открыла еще одну дверь в полу и спускалась в самый низ, почти подвал. На нижнем нулевом этаже было прохладно, стены и пол были выложены мозаикой. Тут не было жутко, скорее спокойно и умиротворяюще. Весь дом был уютный и этот нижний этаж не был исключением.

Леда открыла стеклянную дверь с витражами и попала в комнату, где были снова окна в пол. Только вид был не на море сверху, а на море изнутри. За окном была вода, можно было посмотреть, как плавают рыбы, черепахи, медузы и другие морские жители.

Комната была полукруглой с белыми колоннами, а у окон расположилась бело-голубая софа с маленьким столиком. На стенах зажглись светло-голубые светильники, сделанные из пыльцы цветка океана. Это хорошее место, чтоб запрятать гребень со сферами Кибеллы, чтоб его никто не нашел до поры до времени. Потом можно будет избавиться от него, ну или вернуть хозяйке.

Девушка открыла маленький ящичек в стене и затолкала туда украшение, потом открыла второй ящик, просматривая письма, записки, которые ей оставил ее муж, вспоминая их последние разговоры.

Софос в последнюю встречу был взволнован. Она тогда спросила, точно ли ему нужно идти.

«Да, эфир меня ведет туда. Нужно выяснить в конце концов в чем дело».

Незадолго до этого, в море недалеко от разрушенного острова Ифестеллы, он, повинуясь зову обнаружил, что дно становится более каменистым, нашел останки рыб, превращенных в камень, даже кораллы, некогда цветные стали серого цвета.

К ним заходила Вероника, с которой они прошерстили все книги, поднимали все свои воспоминания об Ифестелле и вздрогнувшем вулкане. Создания, которые назвали себя Лава были уничтожены. Или им так казалось? Могли ли они переродиться? Была теория, что те, кто стоят за окаменением всего живого в океане те же, кто и спровоцировал взрыв Ифестеллы. Но это были лишь теории.

Софос в последний вечер поцеловал ее в лоб и оставил на плече отпечаток своего эфира. Вдруг с ним что случится. И он был прав. Случилось. С тех пор у Леды пропала ее сила, но ее заменили остатки силы мужа.

Леда нахмурилась и стала копаться в ящике, который был у противоположной стены.