― Она тихонько засмеялась. ― И все же, каким-то образом это произошло. Даже сейчас я не могу объяснить, как это произошло. Первые несколько раз все произошло так быстро, он сразу извинялся, и мне оставалось только гадать, не привиделось ли мне все. Потом начало усугубляться. Но я уже позволила случиться стольким событиям, что стала сомневаться в себе. Происходящее заставило меня задуматься, так ли я сильна, как говорю. Боди подкрался и украл важнейшую часть моей уверенности, и я начала сомневаться, поверит ли кто-нибудь мне или решит, что я драматизирую ради публичности. Он сломил меня настолько, что я поверила ему, когда он закатил глаза и сказал, что никому не будет дела до пары синяков. Я поверила ему, когда он сказал, что мой отец будет разочарован, если я буду ныть из-за пустяков, когда есть женщины, которые подвергаются настоящему насилию.

― Прости, что я не заметил этого раньше, Рэй.

― Я не позволила тебе. Мне было так стыдно. Я постоянно задавалась вопросом, поверишь ли ты мне, ведь я была Рэйлинн Вос, людоедкой. Я была последним человеком, который мог оказаться жертвой в жестоких отношениях. Наверное, я не хотела упасть в твоих глазах. Я не хотела, чтобы ты видел во мне слабую женщину, которой я стала.

― Ты никогда не была слабой, ― заверил я, но Рэй уставилась на свои колени. ― Посмотри на меня. ― Я ждал, пока она посмотрит на меня, вкладывая в свои слова все силы, чтобы она поверила в них. ― Ты. Не. Слабая. Ты выжила, и я в восхищении от твоей силы.

― Спасибо, ― сказала она, улыбаясь. ― Теперь я это понимаю. Благодаря твоему напоминанию.

― И как мне это удалось?

― То, как ты смотришь на меня. Как будто я на вершине мира.

Потому что в моих глазах это именно так. Это никогда не изменится. Несмотря на то, что я хотел большего, я не мог причинить ей боль. Даже если она меня отшила, я должен был собраться и дать ей понять, что готов быть ее другом ― только другом, ― если она меня примет.

Взяв ее за руку, я сдался и прижался к ней, другой рукой нежно обводя вены до тех пор, пока Рэй не расслабилась, поняв, что я никуда не денусь.

― Помнишь, как ты впервые подошла ко мне на той вечеринке?

Ее лицо смягчилось, она расслабилась на подушках, но не выпустила мою руку. Она тихонько засмеялась, но все еще настороженно наблюдала за мной, не понимая, к чему я веду.

― Как это можно забыть? Ты был первым и единственным парнем, который отказал мне.

Я не был уверен, чего хотел достичь этой прогулкой по дорожке памяти, но как только начал, я понял это, осознав, какое признание мне нужно сделать. Мне нужно было дать ей понять, как много она для меня значит, чтобы она знала, что я никогда не смогу уйти. Глубоко вдохнув, я приготовился поделиться секретом, который скрывал все эти годы.

― Рэйлинн, я люблю тебя с того самого момента. ― Ее брови высоко поднялись. ― Вот почему я не стал спать с тобой. Я понял, какая ты особенная, смелая и неповторимая, даже находясь в другой комнате. А когда ты приблизилась, это было похоже на возможность находиться рядом с солнцем. Я знал, что мне всегда будет нужно нечто большее, чем просто секс на одну ночь.

― Остин, ― прошептала она, ее глаза увлажнились.

Но я не мог остановиться, боясь, что, если остановлюсь, то никогда не закончу, а я так устал притворяться, что не люблю ее. И я больше не смогу смотреть, как она умоляет меня остаться. Я не хотел, чтобы она сомневалась в моей дружбе.

― Ты мой друг, Рэйлинн Вос. Мой лучший друг. И я всегда буду рядом. Даже если перестану быть твоим мужем ― я все еще буду рядом. С моей стороны было неправильно заставлять тебя. Я не хочу заставлять тебя чувствовать себя в ловушке, потому что, в итоге, ты возненавидишь меня за это. Так что, если ты хочешь, чтобы я был только другом ― я с радостью буду рядом с тобой в этом качестве. Я просто не могу допустить, чтобы тебя не было в моей жизни. Так что присылай бумаги, любые, и я их подпишу.

― Нет, ― сказала она, ее голос дрогнул.

На ее ресницах выступили слезы, а затем покатились по щекам. Я хотел вытереть их, но не мог пошевелиться ― односложный ответ парализовал меня. Неужели она решила, что моя дружба ей не нужна? Неужели я все неправильно понял?

― Нет, Остин Колдуэлл, ― сказала она, смахивая свои слезы. ― Я хочу, чтобы ты выбросил бумаги.

― Что? ― тихо спросил я, слишком напуганный, чтобы думать о том, что означали ее слова.

― Сожги их. Разорви на мелкие кусочки, избавься от них. Мне все равно. Я тоже люблю тебя и сожалею, что мне потребовалось так много времени, чтобы признать это. Прости, что я была так напугана. Мне жаль, что пыталась оттолкнуть тебя. Прости, чт...

Слова пронеслись через пространство между нами, и, словно невидимой нитью, потянули меня на кровать. Я наклонился, зарылся рукой в ее волосы и, не теряя ни секунды, прильнул к ее губам. Рэй была мне нужна.

― Скажи еще раз, ― приказал я, с трудом отрываясь от нее.

― Я люблю тебя. Мне все равно, что это необычно. Я люблю тебя, и у нас все получится.

― Ты серьёзно? ― спросил я, слишком напуганный, чтобы поверить своим ушам. ― Мы можем аннулировать брак и попробовать сделать все правильно?

― На х*й правильность, ― сказала она, смеясь мне в рот. ― Когда это я делала что-то правильно?

Я медленно улыбнулся.

― Я припоминаю несколько вещей, которые ты делаешь очень правильно.

― Оу, и что же я делаю правильно?

― Умоляешь.

― Я никогда не умоляю, ― выдохнула она между настойчивыми поцелуями везде, куда могла дотянуться.

― Ох, ты постоянно умоляешь меня. Это так прекрасно.

― Только тебя. Постоянно.

Черт, мне нравилось, как это звучит. Я знал, что всегда буду любить ее. Я просто не думал, что буду настолько удачлив, чтобы она ответила мне взаимностью. Я не знал, что сделал в жизни, чтобы заслужить ее, но знал, как мы оказались здесь.

Мы винили во всем