заметил, что Мику вернулась. Она тихонько потянула меня за рукав рубашки, а когда я, вздрогнув, повернул голову, приблизилась ко мне почти вплотную и зашептала прямо в ухо, обдав меня тёплым дыханием:

— Я… я не была уверена, что всё получится, поэтому не стала говорить сразу… но сейчас… всё складывается просто идеально…

Её голос звучал таинственно и многообещающе, а в глазах плясали озорные, лукавые искорки.

— Ты… ты не против… пропустить кино… и пойти со мной… в другое место?..

Она отстранилась, заглядывая мне в глаза, как будто пытаясь прочитать ответ прямо в моей душе.

«Э-э-э… Что⁈ Что это значит? Неужели она хочет… уединиться со мной, чтобы… заняться чем-то гораздо более увлекательным, чем просмотр фильма в компании всего пионерского лагеря? Неужели это правда происходит со мной⁈» — сердце моё забилось, как сумасшедшее, а в голове всё смешалось.

Сложно сказать, что именно Мику увидела на моём лице — но, не дождавшись ответа, она вдруг залилась краской смущения и, приподнявшись на цыпочки, снова прошептала, запинаясь:

— На… свидание… только для нас двоих…

«Да, я определённо тормоз! Самый настоящий! Заставляю девушку объяснять такие очевидные вещи! Нет, чтобы сразу, не раздумывая, выпалить: „С тобой — хоть на край света!“ И вообще, это я должен был предлагать романтическую прогулку под луной и всё, что полагается далее в таких случаях… Я же мужчина — мне и проявлять инициативу, и брать на себя ответственность за… всё, что может случиться… Нет, за всё, что случится!»

— Конечно! Я только за! — наконец, громко ответил я, вырвавшись из оцепенения, вызванного столь неожиданным предложением.

Мику просияла, её лицо озарилось такой искренней, почти детской радостью, что у меня перехватило дыхание.

— Как хорошо… Тогда я сейчас Славе-тян скажу, чтобы она нас не теряла… Она тут главная сегодня…

И «моя Мику» опять упорхнула прочь, полностью взяв на себя организацию нашего тайного свидания.

«Надеюсь, я всё же смогу в какой-то момент перехватить инициативу и взять всё в свои руки. Нужно как следует постараться!»

Не знаю, как уж там обстоял разговор у девушек, но Славяна, бросив на меня издалека явно неодобрительный, осуждающий взгляд, сурово поджала губы, на мгновение задумалась и, наконец, что-то коротко бросила Мику в ответ.

«Должно быть, не одобряет разврат в своём отряде. Но… помешать не может. Очень повезло, что грозная Ольга Дмитриевна занята какими-то более важными делами где-то в другом месте», — с облегчением подумал я.

После непродолжительного вояжа по опустевшим улицам лагеря, мы нырнули в неприметный разрыв в зарослях сбоку от дорожки и оказались на небольшой полянке.

Толстые, замшелые стволы деревьев-великанов в этом месте чуть расступались, образуя небольшое, уютное пространство. Их могучие кроны возносились куда-то в недосягаемую высь, теряясь в сумеречном небе, а внизу, под их надёжной защитой, безраздельно властвовала более низкая растительность — густые кусты, которые своими цепкими ветвями, казалось, заплели всё окружающее пространство, превратив его в непролазные, таинственные дебри.

Посреди полянки, как поверженный в неравном бою титан, лежал упавший ствол — должно быть, один из здешних старожилов, древесный патриарх, который дожил до преклонных лет и, не выдержав натиска очередной летней бури, был сражён. Кусты, видно из уважения к его сединам и былым заслугам, не приближались к нему слишком близко, оставляя вокруг достаточно свободного места.

— Удивительно… Прямо посреди лагеря — и такое уединённое местечко, — прокомментировал я, когда Мику, наконец, отпустила мою руку и замерла в нерешительности.

Я огляделся по сторонам, чувствуя, как особая, почти осязаемая атмосфера этого места, пропитанная тихой магией и тайной, окутывает нас. Воздух был наполнен едва уловимым, успокаивающим шорохом листьев, а призрачный лунный свет, пробиваясь сквозь густую листву, рисовал на земле причудливые, загадочные тени.

— Тут и присесть есть где — очень удобно, — продолжил я после непродолжительного молчания и, стараясь разрядить обстановку, подошёл к поваленному стволу дерева, приглашая Мику следовать за мной.

«Кажется, она совсем засмущалась. Нужно срочно что-то с этим делать, а то так и будем стоять друг напротив друга, как два истукана, и краснеть. Но что⁈ Не спрашивать же в лоб: „Ну-с, и чем же мы тут займёмся?“. Как-то глупо».

Но, как назло, ничего более подходящего в голову не приходило. Ситуация становилась всё более напряжённой, неловкой и… волнующей.

«И чем дальше, тем больше этот мандраж будет усиливаться», — подумал я, чувствуя, как от волнения и нарастающего возбуждения начинают предательски постукивать зубы.

Мику, очевидно, придя в своих размышлениях к такому же выводу, нашла в себе силы нарушить затянувшееся молчание:

— А… да… Это место… мне Алиса показала. Мы сюда сбегали в первые дни в лагере. Она тут… курила, а я… так, просто… за компанию, — Мику замялась. — Сидела с ней рядом. Только не подумай, что я тоже курю! Я никогда даже не пробовала! И пробовать не хочу! Это как-то… неправильно, если девушка курит. К тому же, эта вредная привычка… вредит здоровью… кожа выглядит хуже… зубы желтеют… и вообще…

Она говорила быстро, словно боялась, что её перебьют или не дослушают. Её глаза лихорадочно блестели, а щёки покрылись нежным румянцем.

— Я… я об этом Алисе говорила, но она и слушать ничего не хочет. Вот зачем курить? Не понимаю я этого!

— А сегодня в клубе она сказала, что уже бросила… — подхватил я спасительную нейтральную тему, чувствуя, как напряжение немного отпускает.

— Конечно, бросила! Потому что… больше курить нечего!

— Вот вернётся в город — и снова начнёт. Она сама так мне говорила, — Мику хихикнула. — А пока… заменила сигареты на семечки и орешки. Её ребята уже начали за глаза называть «Белкой» из-за этого.

— Да-а уж, дела… — протянул я, не зная, что ещё добавить.

Несколько мгновений я молча наблюдал за тем, как Мику теребит ткань свёртка, который она всё это время, как драгоценный талисман, держала перед собой.

— Точно! Может быть, теперь уже пора раскрыть секрет? Так что у тебя в узелке?

Мику, казалось, только сейчас вспомнила об этой вещице в своих руках.

— Нужно начать издалека… чтобы было всё понятно… — её голос снова зазвучал неуверенно. —