Злобно зашипела, отступая, химера. А маг громко выругался, поняв, как глупо попался. Сейчас самое главное — не дать ему уйти порталом.

— А вот теперь поиграем, — оскалился демон, бросаясь на человека в маске.

Тот отшатнулся, поспешно призывая магию и тех существ, до которых мог дотянуться. Хотел призвать и портал, но не смог. Мейнор вовремя заблокировал ему эту возможность, хлестко ударив магией.

Мейнору удалось зацепить его, распоров рубашку, и алая борозда прошла по груди, заставив того зарычать от боли, едва не выронив меч из рук.

Можно было добить, добраться. Но хозяину пришли на помощь его зверушки.

«Проклятье. Много. Их слишком много».

А помещение маленькое, неудобное, не развернуться. Плюс тела павших тварей страшно мешаются. Того и гляди, споткнешься, оступишься, тогда можно и головы лишиться.

Это короткая заминка дала шанс магу трусливо сбежать.

Убить тварей было сложно, но не невозможно. И он ведь справился… почти.

Кто же знал, что мантикора была еще жива. Издыхала, почти не дыша, но сумела до него дотянуться своим длинным хвостом.

Отравленное жало пронзило спину.

Нет не убило. Лишь ранило.

Но яд… с ядом было сложнее. Особенно, если учесть, что противоядия у него с собой не было. Да и как дотянуться до спины?

Добив последнюю тварь, тай-шер пошатнулся, но устоял, осматривая комнату, заваленную тварями Пустоты. Сколько их здесь. Десяток? Два?

«Жаль, до щенка не добрался».

А следом другая мысль, более важная.

— Ник…

Надо… надо выбраться к ней. Он же обещал.

Мейнор подошел к левой стене, касаясь окровавленной ладонью одного из кирпичей.

Здесь он нашел лазейку. Значит и выход тоже должен быть здесь.

Демон тяжело сглотнул, пытаясь прогнать из головы туман, который накатывал волнами, стремясь завладеть всем сознанием.

Нажав сильнее на камень, Мейнор закрыл глаза и выпустил родовую магию. Черный пульсирующий дымок рванул и… раздался щелчок.

Стена поддалась, медленно отъезжая вниз.

Пошатнувшись, мужчина сделал шаг, второй и опустился на колени, чувствуя, что сил сопротивляться почти не осталось.

«Ник… моя Ник…»

Николетта

Боль то утихала, то становилась сильнее, стискивая сердце холодными клешнями.

Заснуть я так и не смогла.

До самого рассвета проходила приведением по комнатам. То замирала у окна, невидящим взором смотря на заснеженный двор, то неподвижным изваянием сидела на краешке дивана, готовая вскочить от любого шороха или звука.

«Где же ты, Мейнор? Где же ты? Что с тобой?»

Сердцем чувствовала, что случилось нечто ужасное, а сделать ничего не могла. Именно это ощущение беспомощности раздражало больше всего.

«Где его искать? Как помочь?»

Мне надо было отправиться с ним, быть рядом, защищать спину. Надо было уговорить его… надо было…

Он же не может… не может оставить меня.

Я застыла у камина. Смотрела на огонь и не видела перед собой ничего.

— Ты не можешь бросить меня, Мейнор. Ты же обещал, что вернешься. Только не сейчас, когда у нас… когда мы… когда только начало все налаживаться, — прошептала я, обнимая себя за плечи. — Вернись ко мне, пожалуйста. Я же… я же так и не сказала, что люблю тебя.

Когда солнце уже поднялось над горизонтом, освещая сонную столицу оранжевыми лучами, в покои не слышно вошла Ирма.

— Ох, аймитэ, — испуганно прошептала горничная, хватаясь за сердце. — Как вы меня напугали. Вы почему так рано проснулись? Плохо себя чувствуете? Что-то болит?

— Нет, не болит. Я… я и не спала этой ночью толком, — отозвалась я, отходя от окна, у которого стояла, и осторожно присела на диван.

Ощущения были не из приятных: тело ломило от усталости, голова не болела, но была тяжелой. А я сама себя ощущала страшно неповоротливой.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Скажи, герцог Альбери… Он уже вернулся?

Еще оставалась крохотная надежда, что Мейнора поймали где-то на полпути ко мне и срочно вызвали к королю или принцу, да хоть к принцессе. Главное, чтобы он был жив и здоров.

— Нет, аймитэ, — покачала головой девушка. — Если вы хотите, я могу узнать.

— Нет, не надо. Принеси мне что-нибудь… восстанавливающее, — пробормотала я, опираясь ладонями о диван, но все еще не в силах с него встать. — И завтрак. Чай и что-нибудь на твой вкус.

Есть я не хотела, но понимала, что надо. Если я свалюсь без сил от усталости и истощения, Мейнору это точно не поможет.

— Да, сейчас все принесу.

— А я пойду умоюсь и переоденусь.

— Я помогу, — тут же произнесла Ирма.

— Не надо. Я сама. Просто подготовь мне какое-нибудь платье. Не слишком вычурное и яркое. Без лишних шнуровок и пуговиц.

— Да, конечно, аймитэ.

Умывшись и переодевшись, я сидела в гостиной, рассеянно помешивая остывший чай в чашке и глядя перед собой.

Больно уже не было. Но холод у сердца мешал успокоиться и поверить, что самое страшное позади.

Уверена, Мейнор, если бы мог, давно дал о себе знать.

Значит не может.

«Успокойся, Ник! Той муж — великий воин. Не могли его просто так… обездвижить. Все будет хорошо. Он просто занят. Проверяет все возможные для тайника места. Закрутился, забыл о времени. Такое бывает», — продолжала мысленно убеждать я себя.

Но чем больше проходило времени, тем сложнее было найти слова.

Стук в дверь заставил меня встрепенуться.

— Входите.

Знаю, Мейнор бы не стал стучать, но вдруг… вдруг это посланник от него.

Вместо этого в покои заглянул бледный и взъерошенный крон-принц.

— Николетта, простите за столь ранний визит.

— Ваше Высочество!

Я быстро оставила чашку в сторону, вскочила на ноги, едва не свалив при этом чайник и присела в реверансе, радуясь тому. Что поддалась уговорам Ирмы и позволила соорудить на голове несложную прическу. Встречать особу королевской крови лохматой с мешками под глазами было бы не прилично.

— Сидите-сидите. Вы завтракаете, я помешал?

— Ну что вы! Не присоединитесь? Ирма? — Я обернулась к служанке. — Принеси еще чашку и приборы.

— Признаться, я еще не завтракал, — сообщил Гаэтар, присаживаясь на соседнее кресло. — Плохо спал этой ночью.